Колыбель для мага - [8]

Но чего-то все равно не хватало. Все вспоминался то волшебник с жуткими глазами, то белобрысый парень Эд, корпящий над толстыми, рассыпающимися от старости книгами. Снился каменный дом, увитый розами, башня, светящаяся колдовским синим огнем. Еще было страшно. Ну как Янелька ночью подкрадется и задушит его во сне?! Или порошка ядовитого в кашу подсыплет. Димир, если отца дома не было, убегал и прятался, перебивался диким щавелем, корнями лопуха и рогоза, смородиной у ручья. Ночевал либо на сеновале у соседей, тихо пробираясь туда, когда все укладывались спать, либо у родни: то у бабки с дедом, то у тети. Терхо, заметив наконец, как ввалились щеки сына, с жены взыскал, да так сурово, что она стала сама бегать за Димиром с миской и уговаривать скушать еще кусочек. Но страх не проходил. Димир просыпался ночами. Чудилось ему, что Янелька подбирается к нему с ножом в руках.

Дальше больше. Страшна не только Янелька.. От Янельки отец все же может его защитить. А боги, забравшие маму и сестренку?! А старость?! Волшебники не боятся болезней, старости, а самые могущественные, по легендам, умеют договориться и с самой смертью, и с богами. Если бы стать волшебником! Но за обучение надо платить, и, наверное, немало. И жгли обидой то и дело звучащие в ушах слова колдуна: "Уходите! У ребенка нет Дара". Как понял Димир, волшебник и так-то его учить не хочет, а уж без Дара и вовсе учиться бесполезно.

Как же так: "Нет Дара"? А у кого он есть, и как его заполучить? Димиру очень захотелось иметь дар. Был бы дар, он бы нашел клад и заплатил волшебнику за учебу. И не боялся бы Янельки. Вообще никого и ничего бы не боялся. Его бы боялись! И даже болезни, даже сама Смерть...

Он вспомнил, как погасли глаза волшебникова сына, когда отец приказал ему продолжать переписывать колдовскую книгу. Вот дурень! Если бы ему, Димиру, позволили, он бы эту книгу десять раз переписал! На память бы выучил! Жаль, он читать-писать не умеет!

Старый жрец Сег! Похоже, он никого особо не боится! Пляшет с барабаном и отгоняет болезни. С богами запросто разговаривает. Янельку приструнил, вон как она ему и его жене Ахеме кланяется, с дарами бегает. А когда Сегу ее ватрушки не понравились, он спокойно велел их свиньям отдать, а ему что получше принести. И Янелька шустро к печке бросилась, пироги печь с курятиной. Три раза переделывала, лишь бы Сегу угодить.

Сег поможет. Научит читать священные книги, разговаривать с богами. Быть может, он знает, как заполучить Дар.

Димир отправился в храм к Сегу, в свободное время учившему детей постарше читать, писать, считать, молиться богам и предсказывать погоду и виды на урожай по приметам. Из Сеговой школы до сих пор еще больших мудрецов не вышло, но это Димира не смущало.

Сег выслушал просьбу, почесал реденькую бородку и призвал Димировых отца и деда. Они долго разговаривали, отослав Димира. В храме устроили гаданье с жертвоприношением. Из гадального мешочка Сег после обрядов вытащил три фигурки. Они означали Власть, Силу и Смерть. Но Сег рассудил, что сила и власть всегда кстати, а смерти так и так не избежать, и когда это еще будет! И еще неизвестно, о чьей смерти идет речь. Потом можно и задобрить судьбу. Он, Сег, поможет. Вдруг из мальчишки получится графский секретарь или даже сборщик налогов! Какая польза всей деревне! Кроме того, старик редко встречал детей, желающих учиться. Гораздо чаще приходилось гнать их в школу палкой. После долгих переговоров вся родня вскладчину собрала дары жрецу, и Димиру разрешили учиться.

Отец Димира в кругу приятелей за кружкой пива рассуждал потом, что хоть мальчик еще мал, но если может и хочет, пусть учится. А станет постарше, будет в работе помогать, тогда будет не до учебы! А маленький много не наработает, пускай пока учится, может, еще выучится на писаря! Сосед, огородник Дынка, поглаживая раннюю лысину, возражал:

-- Ты гляди, с учебой этой, Терхо! Я бы на твоем месте сына к скотине бы приставил, пастушком. Выучится, самым умным себя вообразит да перестанет родителей и старших почитать!

Димиров отец хохотал и, подтаскивая к себе сына, отвечал:

-- Не перестанет! Пусть попробует только не уважить! - и совал в нос мальчику здоровенный кулак.

Дав наглядеться на кулак, отец легонько тыкал им сына в живот. Димир с визгом и хохотом выворачивался и отбегал подальше, но не слишком быстро и не очень далеко. Отцовы приятели с сомнением качали бородами и налегали на пиво. Притихшая, даже немного похорошевшая Янелька подавала мужчинам запотевшие кувшины с пивом из погреба и блюда с солеными сухариками и со странным выражением поглядывала на пасынка. Великая Мать продолжала гневаться на нее, так что она помалкивала.

Учеба оказалась делом трудным, а Сег - никуда не годным учителем. Рассказывал непонятно, чуть что, злился, а главным учебным пособием полагал прут.

В темной комнатке при храме, при свете коптящей масляной лампы, от которой было больше теней, чем света, Димир разбирал выцветшие руны одной из двух имеющихся у Сега книг, заплесневелых и изъеденных мышами. Руны кое-как складывались в слова, но получившиеся слова ни за что не хотели складываться во что-то осмысленное. Одетый в серую заплатанную мантию из колючей овечьей шерсти, невыспавшийся после ночных разговоров с духами, позевывающий Сег ходил по храму, слушая ответы учеников. Иногда во время чтения он неожиданно и метко хлестал отвечающеего по рукам прутом от священного дерева хэш, под которым отдыхают души предков. Нечего, мол, грязными пальцами по строчкам возить и портить драгоценную книгу. А иногда и вовсе раздраженно отбирал текст и со словами: "Хватит бубнить!" передавал его другому. Большинство ребят занимались в храме уже давно, и, хотя особыми способностями никто не блистал, все равно они знали урок лучше Димира.