Колыбель для мага - [21]

ГЛАВА 5

Стены и огромный камин парадного зала Кэрилов, сложенные из дикого камня, казались очень древними. Из кладки высоко вверху выступали бревна балок. На стенах в полумраке угадывались доспехи и оружие всех эпох и размеров. Достанет вооружить добрый отряд. В камине полыхали три больших бревна и всюду горели свечи.. но в зале все равно было темновато, пахло плесенью и гниющим деревом. Камин добавлял к сырому воздуху запах дыма. Видимо, ленивые слуги давно не прочищали дымоходы.

В огромном кожаном кресле на покрытом шелковым ковром возвышении сидел лысый, высохший старик. Он походил на ящерицу, одетую в бежевую шелковую рубашку, бриджи из тончайшей замши, парчовый камзол и высокие сапоги.

Золоченый герб на высокой спинке кресла потускнел, ковер вытерся и местами заплесне

вел, дорогая одежда кое-где залоснилась, но в полумраке зала это не бросалось в глаза.

Старик поигрывал то перстнями на пальцах, то рукояткой драгоценного кинжала в ножнах на поясе, поглядывал на себя в старинное зеркало на стене напротив и невнимательно слушал низко склонившегося перед ним еще более старого, чем он, слугу.

-- ... а батюшка всегда остерегал вас от колдунов и знахарей всяких, злым демонам вечно прислуживающих и гибель добрым людям несущих, а когда помирал, то крепко-накрепко заповедал гнать их от дворца и на выстрел не подпускать к воротам, а чтобы не прокрались тайком, надобно...

-- Ну, хватит. Так ты сказал, что колдун, за которым я посылал тебя, наконец соизволил появиться? Что-то он не спешил выполнить волю своего господина. Или ты струсил и не торопился с колдовское логово с поручением? Если так, то я шкуру с тебя спущу.

-- Я пять раз бегал к нему, господин граф. Все отговорки у него: то болен, то травы нужно собирать, а то время подходящее пройдет, то звезды недобрые, то ветер не с той стороны, то предзнаменования плохие. И колдун какой-то невнушительный, сопляк, молоко на губах не обсохло, ненастоящий, небось. Правильно ваш батюшка говорил, что все они вруны и бездельники, а то и бунтовщики, народ мутят...

-- Ненастоящий колдун, говоришь?.. А вот мы проверим... Где он?

-- В караульной, господин.

-- Вот и отлично. Направь его ко мне через боковой двор, и пусть его никто не провожает. Вот и посмотрим... А если не дойдет, придется тебе, Спат, другого колдуна искать. Ну да чего-чего, а колдунов везде много, не боись, найдешь.

Старый Спат, ворча сквозь зубы благоразумно негромко, ушел, осторожно притворив за собой потрескавшиеся дубовые двери с резьбой, в которой еще можно было различить зверские рожи каких-то воинов, размахивающих оружием.

Граф Кэрил остался на своем кресле-троне, поигрывать перстнями и кинжалом. На яще-ричьем лице странно смотрелась довольная улыбка. Посидев немного, он встал и вышел на га-лерею, заросшую диким виноградом и жимолостью. Галерея нависала над боковым двором, в беспорядке застроенном сараями и сарайчиками. Граф любил держать там на цепи какого-нибудь зверя позлее. Этих зверей затравливали собаками, когда погода не позволяла поехать на охоту. Освободившееся место довольно скоро занимал новый дикий бедолага. Сейчас там сидел полувзрослый горный кот, не ставший от малолетства менее опасным, тем более что дразнили несчастного пленника все, кому только было не лень.

Этот зверь, размером с очень крупную собаку, пушистый, песочной окраски с белыми и серыми пятнышками, остроухий, с длинным пушистым хвостом, ярко-зелеными злющими глазами, глухо рычал. Особенно в облике кота поражали зубы размером с большой палец мужской руки, и такие же когти. Симпатичная зверушка была прикована к огромной глыбе гранита посередине двора.

Мальчишка-поваренок, отлынивающий от работы, с увлечением кидал в кота камнями. Тот, сжавшись в комок, прижав уши, шипел, хлестал себя по бокам хвостом и время от времени пытался достать обидчика когтистой лапой. Цепь позволяла коту бродить по всему двору, недосягаемыми оставались только углы и узкий проход у стены замка. Маленький мучитель стоял именно там, и расплатиться с ним кисе не было никакой возможности.

В это время Спат ввел во двор молодого человека лет двадцати, черноволосого, с яркими синими глазами и резковатыми, но привлекательными чертами лица, одетый обыкновенно: в домотканую рубаху с длинными рукавами и штаны, окрашенные соком ореха в темно-коричневый цвет, мягкие сапоги и длинный черный грубошерстный плащ с капюшоном, откинутым сейчас на плечи. Серебряная с цветной перегородчатой эмалью застежка на плаще изображала свернувшегося кольцом горного кота, держащего в когтях факел. Эта изысканная вещь резко выделялась на грубой ткани плаща юноши. Взгляд его был сосредоточенным, движения - плавными и неуловимо быстрыми.

Спат грубо дернул спутника за рукав и, ткнув корявым пальцем в сторону черного хода, ушел, сердито ворча себе под нос. Было у него такое обыкновение - ворчать. Молодой человек проводил старика долгим взглядом, потом слегка мотнул головой и перевел глаза на продолжающего забаву мальчишку-поваренка. Тот, внезапно изменившись в лице, улепетнул, только босые пятки засверкали, а незнакомец неторопливо подошел к шипящему коту и ласково положил ему руку на вздыбленную шерсть загривка. Проговорил негромко: