Колыбель для мага - [20]

В пещере жил довольно дружелюбный дух, который, когда бывал в хорошем настроении, посылал вещие сны. Эти сны, правда, были туманными и малопонятными, их потом приходилось истолковывать, но Тэш, знахарка очень опытная, обычно при этом в тупик не вставала. Над Аннеке же дух любил подшутить так же, как Аннеке шутила со своими ухажерами.

Он часто посылал ей один и тот же сон, в котором Аннеке в одной коротенькой ночной рубашонке и огромных болотных сапогах, со своей свиньей, которой она каждый день насыпала еду, но отмытой и надушенной, с розовым бантиком, низко кланяется их графу в его дворце-замке, а граф превращается в кабана и надевает ей на голову отчищенную до блеска медную кастрюлю с вареными огурцами. В завершение сна вся компания, включая кастрюлю и вареные огурцы, у которых появляются личики, ручки и ножки, начинают петь хором и мазать друг друга маслом.

Такой сон, по всем поверьям, обещал необычайное счастье и удачу. Насладившись им по десятому разу, Аннеке со смехом грозила пальцем каменному наплыву на стене, похожему на носатое толстощекое лицо, и обещала пожаловаться Тэш, если дух вот сейчас, немедленно, не пошлет ей дельный, нужный сон, но обязательно простой и понятный.

Тэш с Аннеке разожгли костер, положив поленья побольше и потолще, чтобы хватило на всю ночь. Тэш провела ритуалы, в которых Аннеке досталось лежать неподвижно крестом с плоскими чашами на лбу, груди животе и широко раскинутых в стороны ладонях.

Давно прошли времена, когда девушка, шевельнувшись, рассыпала и разливала содержимое чаш, вынуждая Тэш начинать ритуалы заново.

В каждую чашу Тэш насыпала что-то из разных мешочков, кружилась вокруг Аннеке, стуча в маленький барабанчик и монотонно напевая. Затем они легли спать на черные овечьи шкуры, укрывшись белыми. Но пещерный дух сегодня не послал Аннеке ставший привычным смешной сон, обещающий по всем приметам полное благополучие. Во сне она лежала внутри защитного круга, а снаружи ворочалось, бродило и ворчало что-то темное, страшноватое, с неразличимыми чертами. Существо все старалось проникнуть внутрь круга, но, обжигаясь о незримую преграду, шипело, отшатывалось, и вновь бродило вокруг.

- Привет тебе, как твое имя, что ты мне подаришь? - превозмогая легкий испуг, проговорила Аннеке, как учила ее говорить Тэш, если привидится кошмарный сон.

- Скоро узнаешь, - буркнуло неразборчиво неведомое существо, и Аннеке проснулась. Особого страха она не испытывала, но впечатление от сна было неприятным. Тэш проснулась спокойная, но суровая, и не стала ни рассказывать свой сон, ни расспрашивать Аннеке, как делала раньше. Она казалась задумчивой и принялась перебирать свои амулеты.

У Тэш в большом сундуке хранилось множество амулетов, на все случаи жизни. Провозившись довольно долго, она, наконец, выбрала кожаный браслет с тяжелыми круглыми каменными подвесками на кожаных же ремешках, с глубоко врезанными в камень незнакомыми буквами.

Аннеке знала, что этот браслет Тэш берегла и надевала в особых, редких случаях. Сама она уже научилась изготовлять несложные амулеты от сглаза, для здоровья, для красоты, и прочие, но смысла браслета не понимала, хотя и чувствовала его силу. Тэш надела браслет на правое запястье, затянув его кожаными шнурками. Ее рука стала выглядеть красиво и странно.

Знахарки нагрузились сухими травами, снадобьями, которых Аннеке не знала, связали в узлы красивые странные одеяния, вынутые Тэш из сундука вместе с браслетом, и отправились домой.

Дома Аннеке утонула в обычных домашних делах, с которыми привыкла управляться каждый день. Тэш же уселась в беседке, увитой увядшими с наступлением зимы виноградом и актинидией, и молча просидела весь день, глядя на долину реку. Аннеке несколько раз за день подходила к наставнице, заглядывала в лицо, пыталась завести разговор, расспросить о сегодняшней ночи, но Тэш ее твердо и ласково отсылала:

- Иди, деточка, займись чем-нибудь. И ни о чем не беспокойся. Все образуется.

Но заняться чем-нибудь не удавалось. Тревога поселилась где-то внутри Аннеке, не да-вая ни на чем сосредоточиться. И все вспоминался сегодняшний сон. Слова "Скоро узнаешь" все время звучали в ушах.

Однако на какое-то время все действительно успокоилось. Только Тэш стала более молчаливой и сосредоточенной, гораздо больше времени проводила в их храме-пещере, хотя зи-мой там было довольно холодно. Аннеке она брала с собой редко.

Девушке было жутковато ночевать одной в доме, под завывания зимнего ветра. Приходилось забирать в комнату одну из двух собак, мохнатого черно-белого кобеля Малыша, который за Тэш и Аннеке готов был слопать кого угодно, хоть горного тролля, а черный кот Аннеке, подаренный ей Тэш, укладывался на подушке в изголовье и заводил свою обычную рокочущую песенку. Так было очень уютно, но Аннеке тревожилась за Тэш, хотя знала, что братец Малыша Крепыш всегда увязывается за Тэш и всю ночь спит у входа в пещеру в стожке сена, специально принесенного для него. По утрам, вернувшись домой и выслушав сетования ученицы, Тэш улыбалась:

- Полно, деточка, это меня все должны бояться.