Колумбайн - [16]
Еще одна община под названием «Церковь Вест-Боулез» находится как бы посредине между двумя упомянутыми приходами в географическом, интеллектуальном и социально-экономическом смыслах. Точно так же, как и Оудемолен, местный пастор Джордж Кирстен был сторонником буквального толкования Библии. Он презирал проповедников, которые видели лишь любящего Господа. Кирстен считал, что Христос умеет мстить. Он придерживался мнения о том, что любовь – это лишь часть веры. «Я этого не приемлю, – говорил он, проповедуя строгий моральный кодекс, четкий, как хорошая черно-белая фотография. – Люди видят мир, в котором слишком много серого. В Библии все преподносится совсем не так».
Для этих людей религия стала чем-то гораздо более важным, чем занятие, которому отдаешь час по воскресеньям. В общинах были организованы кружки по изучению Писания, молодежные группы, поездки на стажировки. Утро люди начинали с цитаты из Библии, и все молились перед сном. Дети прихожан из общины Вест-Боулез ходили в «Колумбайн» с браслетами на руках, на которых значилось «А что бы сделал Иисус?» и обменивались дисками с христианской рок-музыкой. Иногда они говорили о Боге с атеистами или спорили с протестантами. В школе «Колумбайн» был организован кружок по изучению Библии, члены которого встречались раз в неделю. Основными вопросами обсуждения были: как бороться с искушением и соблазном, как стать достойным исполнителем воли Господа и как внедрить в жизнь более высокие стандарты. Члены кружка внимательно следили за тем, не появился ли сатана.
Пасторы Кирстен и Оудемолен часто говорили в своих проповедях о сатане. Оудемолен использовал слово «сатана», а Кирстен – враг. Для этих людей и их паствы сатана был не просто библейским символом. Он являлся совершенно конкретным, телесным существом, которое стремилось захватить души.
И сатана иногда завоевывал души людей, которые, казалось, были вне всякого подозрения. Например, Кесси Бернал. Я говорю об ангельского вида блондинке, ходившей в предвыпускной класс, которая с радостью нарядилась на выпускной и провела его в гостинице «Марриот». Во вторник Кесси должна была выступать на встрече членов молодежной группы своего прихода. Дом ее родителей находился в непосредственной близости от территории школы, в которую она перевелась всего двумя годами ранее из Школы христианского братства. Она сама умоляла родителей перевести ее в «Колумбайн». Господь дал ей знамение. Он хотел, чтобы она перешла туда и увидела неверующих в «Колумбайн».
Понедельник прошел без каких-либо происшествий. Много невыспавшихся подростков, много рассказов о том, кто чем занимался. Все воспитанники мистера Ди вернулись в школу живыми и здоровыми. Несколько учеников заглянуло в его кабинет. «Просто хотели показать вам свои радостные лица», – заявляли они.
Специальный агент Дуэйн Фузильер в тот понедельник немного нервничал. Он возглавлял денверскую секцию ФБР по борьбе с внутренним терроризмом. 19 апреля с точки зрения религии был особенным днем. За шесть лет до описываемых событий произошла самая страшная катастрофа в истории ФБР, и ровно через два года после этого случился акт мщения. 19 апреля 1993 года ФБР штурмовало здание секты «Ветвь Давидова» на ранчо в 14 км от города Уэйко, в Техасе. В здании начался пожар, и восемьдесят его обитателей, включая детей, сгорели заживо.
Фузильер считался одним из наиболее успешных агентов, умевших вести переговоры с преступниками, захватившими заложников. Он шесть недель вел переговоры с представителями секты. Фузильер был против штурма фермы, но тогда его никто слушать не стал. Непосредственно перед штурмом ФБР решило дать сектантам последний шанс, и агент был последним человеком, который говорил с их главой Дэвидом Корешем. Агент видел, как горело ранчо.
Мнения о роли, которую сыграло в этом инциденте ФБР, разнились. После этой трагедии в отставку чуть было не ушел генеральный прокурор страны Джанет Рено. Уэйко активизировал антиправительственное партизанское сопротивление, и 19 апреля стало символом борьбы с существующей властью. В отместку за действия ФБР 19 апреля 1995 года Тимоти МакВей взорвал здание в Оклахома-Сити. Погибло 168 человек. На тот момент это была самая знаменитая террористическая операция, стоившая максимально большого количества жизней.
8. Максимальная концентрация людей
Скорее всего, Эрик и Дилан, как и вся страна, наблюдали по ТВ, как горела ферма в Уэйко, а также последствия взрыва в Оклахома-Сити. Именно в этих районах страны подобные трагедии вызвали наибольший резонанс. МакВея судили в Денвере в то время, когда ребята уже ходили в «Колумбайн» неподалеку. По ТВ многократно повторяли сцены пожара и разрушения. В своем дневнике Эрик писал о том, что хочет убить больше людей, чем удалось МакВею. МакВей просто заложил бомбу, включил часовой механизм и ушел. Он не видел взрыва. А вот Эрик хотел увидеть результаты своего труда.
Это должен был быть Судный день. «Колумбайн» должен был взорваться и охватиться пламенем. Эрик изготовил по меньшей мере семь бомб, инструкции к которым нашел в скачанной из сети «Поваренной книге анархиста». Он выбрал так называемый «шашлычный дизайн»: стандартный газовый баллон с пропаном, крупный, круглый и белый, в высоту почти 55 сантиметров и в диаметре около полуметра. В баллоне закачано десять килограммов взрывоопасного газа. На первой бомбе в качестве детонатора были установлены банки аэрозоля, каждая из которых соединена со старомодным будильником со звоночками над циферблатом. Он хотел установить бомбу в четырех с половиной километрах от школы, в парке около дома. Бомба могла бы убить десятки людей, но она должна была взорваться в парке, чтобы отвлечь полицию. Потому что каждая свободная минута очень важна. Ребята собирались побить рекорд МакВея в три или четыре раза. Количество жертв они оценивали в «сотни», «несколько сотен», «по крайней мере четыреста», что, в общем-то, является совершенно реальным, учитывая арсенал, который они хотели задействовать.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Семь учеников престижной американской академии живут по строгим законам. Самое главное для них четыре слова: традиция, честь, дисциплина и совершенство. Вот только места для мечты в таких условиях просто не найти. Джон Китинг, новый преподаватель английской словесности, хочет все изменить. Ему чужды чопорность и консерватизм большинства учителей, он по-настоящему любит свое дело и учеников. Однажды он открывает своим подопечным тайну Общества мертвых поэтов. И с этого момента жизнь молодых людей кардинальным образом меняется.