Колумб - [18]

Погонщик мулов, провожавший Колумба в Кордову, вернулся в Рабида и привёз Диего письмо:

«Мальчик мой, посылаю тебе моё родительское благословение и ежечасно думаю, как тебе живётся в разлуке. Я живу в этом прекрасном городе Кордове. Королей я ещё не видел, потому что осада следует за осадой и они заняты войной. Талавера я тоже не видел, хотя провожу все дни у него в передней и письмо отца Маркена ему передано. Но, хотя Талавера очень занят, однако по этому письму зачислил меня на службу их величеств, и мне уже один раз заплатили жалованье. Посылаю тебе денег. Будь здоров, Диего мой. Мне здесь тяжко, потому что никто не хочет меня выслушать, так как я чужеземец и одет бедно. Пишу тебе большими буквами, чтобы ты мог прочесть это моё письмо».

Диего показал письмо отцу Маркена, выпросил у него красивый лист бумаги и ушёл — спрятался в кустах за монастырским сараем. Всё утро он думал, сколько всего напишет отцу: о том, как он учится, как он ходил в Палос и побил там мальчишку вдвое выше его ростом, и о том, как ему тоскливо. Потом, старательно выводя пером кривые буквы, написал:

«Я здоров. А ты здоров?

Твой преданный сын Диего Колумб».

После этого он начал ждать следующего письма. Он ежедневно бегал к воротам, но письмо не приходило. Потом, при виде путников, приближающихся к монастырю, он стал убегать к себе в комнату, бросаться на кровать и твердить: «Нет письма, нет письма», втайне надеясь, что письмо всё же придёт. За это время он похудел и вытянулся. Письмо пришло только летом. Колумб писал:

«Мой сын Диего! Судьба всё ещё не хочет, чтобы мы с тобой были вместе. Короли уехали из Кордовы, а я остался здесь и жду, когда они вернутся. Я много работаю, собираю и привожу в порядок все доказательства западного пути. Жалованье мне больше не платили, но я продаю печатные книги и календари и этим живу. Посылаю тебе денег. Здесь ко мне благосклонны некоторые важные господа. Они говорили обо мне монсеньору Педро — Гонсалесу де‑Мендоса, архиепископу Толедо и великому кардиналу Испании. Я был у него уже два раза и завтра опять буду. Этот великий кардинал весьма приветлив в обращении и охотно слушает мои рассказы. Я надеюсь, что его покровительство поможет мне добиться наконец аудиенции. Я надеюсь, что мы скоро увидимся».

Диего ответил:

«Отец Маркена ко мне очень добр и подарил мне красивый молитвенник. Там много картинок. Я теперь хорошо читаю и сам прочёл твоё письмо. Видно нам уж никогда не жить вместе. Любящий тебя сын Диего. На той неделе мне исполнилось девять лет. Я думал, ты приедешь сюда. Ещё раз твой сын Диего Колумб».

Третье письмо пришло опять через полгода:

«Мальчик мой! Пишу тебе из этого прекрасного города Саламанки, где знаменитый университет. Бог, видно, не хочет нашего счастья. Я уже думал, что исполнение моего желания — пуститься в Индию — и день нашей встречи близятся, но опять наше счастье рухнуло. Кардинал Мендоса оказал мне покровительство, и короли назначили мне аудиенцию. Но эта аудиенция была недолгая, и моё дело передали Талавера, чтобы он созвал совет и всё обсудил. Но Талавера меня ненавидит, а за что, мне неизвестно. А совет хотя был из учёнейших людей, но говорили они те же бессмысленные слова, что и моряки на Порто — Санто, и потому мне опять отказано. Короли готовятся к походу на Малагу, и я поеду за ними. Я продал географическую карту одному здешнему горожанину, и ещё мне помогают разные господа. Посылаю тебе денег».

Диего ответил:

«Твои деньги я получил. Ты мне не посылай, лучше оставь себе. Если бы я был с тобой, я бы показал этому Талавера. Я теперь здоровый стал, выше отца Маркена. Возьми меня к себе.

Твой сын Диего Колумб».

После этого три года не было писем. Диего перестал ждать. И, когда Маркена вдруг протянул ему письмо, Диего схватил его молча и ушёл из монастыря вниз по горе. На полдороге, там, где когда–то он простился с отцом, он лёг в скошенную колючую осеннюю траву и долго лежал, не решаясь распечатать письмо. Наконец он прочёл:

«Дорогой сын мой Диего! Пишу тебе это письмо из этого прекрасного города Севильи. Эти три года, которые прошли с тех пор, как я тебе писал, короли вели со мной недостойную игру. Они всё время играли со мной в кошки–мышки, а я гонялся за ними и ничего не мог добиться, хоть и добивался изо всех сил. После того как они осаждали крепость Малагу, и я был при той осаде, они опять вернулись в Кордову, и нового пересмотра проекта не было. А летом у меня отняли субсидию, и я не мог послать тебе денег, что меня сердечно огорчило. Минувшей весной короли милостиво велели мне явиться сюда, в Севилью, и отвели мне помещение. А затем они осаждали крепость Базу, и я был при той осаде. Королева Исабелла сама в полном воинском вооружении управляла армией. Теперь крепость База сдалась, и мы опять живём в Севилье. В этом месяце было много празднеств и праздновали свадьбу принцессы Исабеллы с доном Алонсо Португальским. И это не давало мне возможности продвинуть мои планы. Сейчас короли опять готовятся к походу и снова рассматривали мой проект, и Талавера сказал, что не подобает великим государям заниматься такими нелепыми проектами, и мне опять отказали. Но у меня ещё есть покровители, и окончательное рассмотрение отложили до окончания войны».