Колонисты - [71]

Сегодня с утра нам предстояло отправить на сушку вторую обработанную партию шкур. Я сдал наблюдательный пост Шендру и отправился проверять рамы со шкурами, которые мы вчера поставили с Литвином.

Я был дико удивлен результатом — шкуры высохли, и их можно было смело тащить в город. Скорее всего, причиной быстрой сушки являются те самые химические средства, которые использует «НКВД». Другого объяснения, почему шкуры уже высохли, у меня не было. Нет, они конечно были сырые, но скорее из-за похолодания.

К слову, я так и не удосужился ни у кого узнать, какой нынче сезон года. Нет, это понятно, что осень, но хотелось бы узнать поконкретнее, когда начнутся морозы и начнутся ли вообще? Если ориентироваться по моим ощущениям — сейчас на Хрусте должен был быть октябрь или ноябрь. Следовательно, скоро должно сильно похолодать. Или нет?

Нужно обязательно узнать у Анатольевича, когда вернемся в город.

— Ну что, будем охотиться или в город потащим шкуры? — словно прочитав мои мысли, поинтересовался Литвин.

— Тоже об этом думаю, — сказал я, — и думаю, что надо идти в город. Анатольевич говорил, что скоро за шкурами придут покупатели, вот как раз и закинем наши трофеи, узнаем, сколько за них денег дадут и есть ли смысл дальше играться с «НКВД».

— Да ну! — отмахнулся Литвин. — Конечно, есть. Не может быть, чтобы разница между сырой шкурой и высушенной была маленькой.

— Вот как раз и проверим! — ответил я. — Прошлые пять упакуем, а две оставшиеся волчьи и медвежьи так попрем, на рюкзаках.

— Думаешь, высохнут?

— Черт его знает, — пожал я плечами, — но что складывать их вместе с остальными не стоит — это факт.

Мы оба резко повернулись на звук. Недалеко от Литвина в скалу ударил камешек.

— Что это еще такое? — поинтересовался он.

Вместо ответа еще один камушек прилетел ему в плечо.

— Шендр! Сволочь! Ты что там… — начал было Литвин, но я на него шикнул.

— Тихо!

— Что? — не понял Литвин, но спросил уже шепотом.

— Шендр не хотел орать. Он пытался привлечь наше внимание. Смотри!

Я кивнул в сторону Шендра, который активно жестикулировал, пытаясь что-то нам показать.

— Что он хочет? — так и не разгадав жестов Шендра, спросил Литвин.

Я же догадался, что хочет сказать напарник.

— На озере кто-то есть.

Мы бросились к краю площадки и осторожно выглянули из-за скалы. До берега было метров триста, не меньше. Плюс, мы были на возвышенности, так что особо переживать, что нас заметят, не стоило.

Я сразу разглядел на берегу несколько человек.

— Что это за люди?

— Непонятно, — пожал плечами Литвин, — отсюда не видно.

— Блин! — я хлопнул себя по лбу и бросился к пещере, где в рюкзаке лежала найденная мной на Сканирующем посту подзорная труба или дальномер с приближением, как назвал прибор Анатольевич.

Я вернулся с дальномером и навел его на людей внизу. Изображение резко скакнуло вперед.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Литвин.

— Похоже, одна компания. Стали кружком и что-то обсуждают, — ответил я, разглядывая незнакомцев через оптику.

Один из них в это время начал активно размахивать руками, попеременно тыкая пальцами то в одного из своих, то в другого.

— О чем-то спорят.

— Интересно, о чем и кто это такие, — заметил Литвин.

— Угу, это бы нам не помешало, — кивнул я и тут же разглядел вышитые на одежде красные кресты.

— Млять! Только поговорили о них! — выругался я.

— О ком? — не понял Литвин.

— О Чистильщиках! — я вновь выругался. — Только поговорили и они тут как тут. Сколько уже брожу по Хрусту, и ни разу их не видел, ни в городе, ни в окрестностях. Но только ты мне о них рассказал, как…

— Что?

— Похоже, уходят, — ответил я, — да, точно, уходят.

— Вот и славно. Чистильщики нам тут вообще не надо.

— Они нам вообще нигде не надо! — заметил я. — Ушли и ушли. Нам, кстати, тоже пора.

Долго собираться нам не пришлось. «НКВД» сложили и унесли вглубь пещеры, туша медведя в леднике не испортится, пусть так и лежит. Вообще, великолепно получалось — не надо давиться сухпайками, ведь всегда под рукой есть куча мяса. К слову, очень жесткого, но нам не привыкать, колонисты к разносолам не приучены.

Рамы, на которых сушили шкуры, тоже занесли в пещеру — нечего им стоять на видном месте, да и вдруг дождь пойдет — размокнут, и тогда придется новые делать.

Выдвинулись мы около 10 утра. Хоть вещей у нас было и не много, но вот свертывание лагеря, скрытие следов нашего пребывания здесь потребовало немало сил и времени.

Мы начали обратный путь: вновь перешли реку вброд, вновь двинулись вдоль рощи. Уже на выходе нас вновь подкараулили волки, но застать нас врасплох им не удалось. Перебили, как в тире, без всяких проблем.

Ну, а затем вновь начался скучный процесс добычи шкур. Разве что в этот раз мне помогал Литвин — я ему выделил одного волка. А что, пусть учится. Не все же мне одному корячиться?

Ближе к обеду мы справились. Тащить шкуры в город я поленился, поэтому Шендр аккуратно свернул все четыре шкуры и закрепил на ветке, метрах на четырех от земли на приметном дубе (или как тут это дерево называть?). Хотя, к чему гадать, дерево было очень похоже на земной аналог, как по форме листьев, так и плодами — вполне себе обычные орехи, разве что раза в полтора больше привычных. А еще цвет листьев был иной — скорее оранжевый, чем желтый или красный. Впрочем, таких оставалось немного, в большинстве своем дерево успело сбросить листву и вся она покрывала землю под раскидистыми ветвями.