Коломбина для Рыжего - [47]

– Убери… – горло вдруг перехватывает стыд, замешанный на гневе, и жгучая досада на себя. На собственную дурь и похоть, что когда-нибудь таки сбросят меня в пропасть самоуничижения, ударив о дно так сильно, что не смогу подняться. На Рыжего, в который раз заставившего потерять голову, и на его слова – отрезвляющие, правдивые, как бы больно ни прозвучали. – Убери руки, мне трудно дышать. П-пожалуйста…

Он позволяет мне оттолкнуть его, и я отворачиваюсь. Стремительно одергиваю вниз задравшуюся к талии юбку, натягиваю на бедра, сползшие к щиколоткам простенькие бикини – ни капли не сексуальные, что бы там Рыжий себе ни думал насчет одежды, выбранной специально для него. Поправляю на груди топ, шаря по столу одеревеневшей рукой в поисках куртки.

– Спасибо за помощь, – сцеживаю благодарное сквозь зубы. – Мне надо идти.

– Куда? – кажется, парень удивляется. Странно, если брать во внимание тот факт, что совсем недавно он сам спешил на встречу.

Куртка лежит на полу, рядом с брошенной сумочкой, и я наклоняюсь, чтобы поднять ее. Натягиваю мокрую на себя, тщетно пытаясь ухватить непослушными пальцами тонкий кожаный ремешок.

– Эй, Коломбина, я задал вопрос.

Я молчу, одеваясь, стараясь не смотреть на парня, и Бампер притягивает меня к себе за локоть. Поворачивает за плечи, не одернув рубашку, но успев застегнуть брюки.

– В чем дело? Что я не так сказал?

– Все так. Пусти! – я напрасно пытаюсь сойти с места, направляясь к двери. Руки Рыжего легко удерживают меня на месте.

– Нет.

– Артемьев, не заставляй меня еще раз напомнить тебе, что мы в расчете. Надеюсь, я хорошо подмахивала своей благодарностью, чтобы ты выполнил все, согласно условиям? «А там посмотрим», – это ты верно сказал. Я еще и не на такое способна, чтобы добиться своего. Так что жди на кофе, явлюсь как миленькая.

Я смотрю на него прямо, и у парня дергается кадык.

– Что ты несешь?

– Всего лишь повторяю твои слова. Открой, – я знаю, что ключ от замка лежит в кармане его брюк, а потому указываю подбородком на дверь, – я хочу уйти.

В этой комнате не только я одна упрямлюсь, становясь серьезной.

– Куда, Коломбина? Ночь за окном. Сказал же, что отвезу.

– Какая разница куда? – вспыхиваю я, не в силах терпеть его близость теперь, когда он еще раз показал, как дешево я стою. – Да хоть на панель! Кажется, у меня талант добиваться своего, торгуя доступностью и голыми ногами! Чего добру пропадать!.. Открой, Рыжий, не то выпрыгну в окно!

Мы оба молчим, глядя друг на друга, пока Бампер не отвечает, удерживая меня на месте ледяным взглядом:

– Не выпрыгнешь, на окнах решетки.

– Выпусти.

– Нет.

– Я буду кричать.

– Кричи. Это клуб, девочка. Вряд ли тебя кто-то услышит. Ты уйдешь отсюда только со мной.

Я чувствую, как у меня дрожат ноги от вползающей в тело слабости. От беспомощности, непривычной и незнакомой мне, от обиды, кислотой растворяющей панцирь защиты, которым я всегда укрывала себя. От того, насколько я внезапно оказалась перед ним слабой.

Наша пауза в диалоге взглядов затягивается, и я вдруг понимаю, что плохо вижу стоящего передо мной парня. Бампер словно размывается, стирается в появившемся между нами мутном стекле, и я не сразу догадываюсь, что видеть его мне мешают слезы, предательски выступившие в глазах. Сорвавшиеся на щеки по-детски крупными горошинами.

Мне хочется крикнуть, так громко, чтобы он услышал, чтобы понял насколько мне сейчас больно и тошно от самой себя, но голос тоже предает меня, прозвучав откровенно жалко и тихо:

– Я не разрешала тебе… не разрешала…

У меня так и не получается договорить, Рыжий догадывается сам.

– Когда это касается тебя, мне не нужно разрешение, Коломбина.

Зато пощечина выходит хлесткой и звонкой. Такой сильной, что у меня тут же немеет ладонь, а у Рыжего багровеет щека и закрываются глаза.

Я все-таки ухожу, достав из кармана ключ и оставив его одного в кабинете. Бреду одна по городу под дождем, давая волю слезам, понимая, что не добилась своим визитом ничего – не спасла ни себя, ни Мишку, пока чьи-то руки не находят меня и не толкают в машину. А знакомый голос шипит в ухо зло, насильно усаживая в кресло, щелкая у бедра замком ремня безопасности:

– Дура! Какая же ты дура у меня!

* * *

Я возвращаюсь в клуб часа через два, – утрясти дело с новичками оказалось не так просто, как и предполагал, но в целом мой ответ был ясен. Мы заходим с Люком в кабинет уже за полночь – разделить долю в деньгах, закрыть добро в сейф и обговорить рабочие моменты, и только тут он решается спросить меня.

– Что с тобой, Рыжий? Мы виделись днем – все было нормально, а сейчас ты сам не свой. Что-то случилось?

Я не привык играть с другом в дешевые игры, мы знакомы не первый день, так что юлить не имеет смысла. Да и он из тех людей, кому легче сознаться, чем соврать.

– Случилось, Люк, – я опускаюсь в кресло, вытягивая перед собой ноги. – Кажется, я сегодня здорово облажался.

– Нужна помощь? – Люков садится на стол, кладя рядом с собой кейс с деньгами и поднимая на меня заинтересованный взгляд. – Если туго материально – скажи, помогу. Хотя на твою лисью морду это совсем не похоже.

– Если бы, – усмехаюсь я. – Ты же знаешь, деньги меня любят. В личном туго, Илюха, а здесь ты мне не помощник.