: «Мне нужна рука, что стреляла, глаз, что целился, сердце, что думало…»
Пока садовница хлопотала, помогая старику, Коломба с разгоревшимся лицом и блестящими глазами села за стол напротив полковника.
— Что с вами? — спросил он. — Вы теперь такая же, как были в Пьетранере в тот день, когда в нас стреляли во время обеда.
— Я вспомнила Корсику. Но это все в прошлом. Я буду крестной, не правда ли? О, какие славные имена я ему дам: Гильфуччо-Томмазо-Орсо-Леоне.
В это время вошла садовница.
— Ну, что? — совершенно спокойно спросила Коломба. — Он умер или только в обмороке?
— Сейчас уже ничего, синьора, но странно, как ваш вид подействовал на него.
— И доктор сказал, что он недолго протянет?
— Месяца два.
— Потеря небольшая, — заметила Коломба.
— О ком вы говорите? — спросил полковник.
— Об одном слабоумном из нашего края, — равнодушно сказала Коломба, — он живет здесь. Я буду справляться о нем. Послушайте, полковник, оставьте же земляники брату с Лидией!
Когда Коломба вышла, чтобы сесть в коляску, фермерша несколько времени провожала ее взглядом.
— Посмотри на эту хорошенькую синьору, — сказала она своей дочери. — Я уверена, что у нее дурной глаз.
