Колокола тревог - [28]

А вообще, хуже всего грехи, не доведенные до конца. Американские врачи до последнего консультировали его — не помогло. Жизненный карниз обломился. Но в отличие от Брежнева, Андропову фактически удалось поставить вместо себя своего преемника — Горбачева.

Кандидат в генсеки Щербицкий остался в Киеве.

После того, как руководителем СССР стал главный чекист страны, опять же, со слов Горбачева, — отношения между Андроповым и Щербицким внешне выглядели вполне нормальными. Но за время пребывания Андропова на этом высоком посту в Кремле, Щербицкий, со слов Михаила Сергеевича, так и не переступил порог кабинета Юрия Владимировича:

«Я видел, каким мучением для той и другой стороны являлось даже их редкое общение по телефону».

Не с той ли поры закладывались мины замедленного действия в отношениях России с Украиной? Удары колокола тревоги должны были услышать те, кому положено, но они токовали.

Однако вернемся к инсинуациям.

Все эти сплетни и слухи кто-то же готовил и распускал. Зачем? Существовала, значит, чья-то заинтересованность. Понятно кого — недоброжелательных шептунов и среди них был главный шептун. А значиит, должен тогда быть заказ. И он, наверное, был.

То, как Андропов расправился с генералом армии Щелоковым — близким другом Брежнева и партнером по правоохранительной деятельности, говорило о жестокости и мстительности интеллигентного Юрия Владимировича.

То же самое было проделано и с зятем Леонида Ильича генерал-полковником Чурбановым — заместителем министра внутренних дел.

Да, они в чем-то виновны, но доля такой или похожей вины лежала на многих неприкосновенных и неприкасаемых партийных небожителях. Они были «божествами», поэтому могли творить много такого, что ломало рамки приличия, морали и законов. Этим недугом болеет до сих пор наше современное общество. Получается, болезнь неизлечима.

Думается, В.В. Федорчук был осведомлен об этих качествах своего предшественника. Наверное, он знал и о его «великой роли» в Венгерских событиях 1956 года. Знал и о покрытой мраком истории по руководству комсомольского секретаря партизанами Карелии в годы войны. Был посвящен и в его отношения со старшим сыном Владимиром и о влиянии на решение СССР ввести войска в Афганистан.

Тем более Виталий Васильевич располагал данными о намерении Брежнева поставить после себя на должность генсека Щербицкого, а также многое другое, происходящее за кулисами политической деятельности нового генсека. Ярую борьбу под кремлевскими коврами он тоже представлял хорошо, потому что видел ее ежедневно. Однако он не опускался до сплетней, он был порядочным мужиком, высоким профессионалом — оперативником, а не партократом.

* * *

Последнее десятилетие ушедшего века выдалось для Виталия Васильевича Федорчука трагическим. Все мы по жизни, хотим того или нет, являемся участниками огромной лотереи несчастий. Жизненные беды обычно накатываются волнами. А может, для нас всех дарована жизнь в наказание?

Сначала погиб сын. Потом смерть подкосила жену. А в 1994 году не стало и дочери. Но образ старческой жизни его не удовлетворял, считая, что несчастье, как и набожность, может войти в привычку. И надо признаться, он провел остаток жизни стоически: покинутый и забытый молодой порослью коллег по оружию, никому ненужный. Раз в неделю приезжала внучка, помогала готовить старику еду на целую неделю. Конечно, тяжелый инсульт подорвал его здоровье. Но здоровый организм выдюжил, как говорится, часть нейронов восстановилась за счет железной воли к жизни и ведомственного госпиталя.

Кадровый контрразведчик интервью давал с неохотой даже своим коллегам, не говоря уже о писателях, журналистах, телевизионщиках.

Многие те, кто встречался с ним в его квартире на Воробьевых горах, в один голос заявляли, что этот человек, «в свои за восемьдесят», остается цельной натурой, личностью с твердыми убеждениями, никак не желающий подстраиваться под конъюнктуру. Думается, он был сыном своего времени, честно прослуживший Отчизне, которая в то время называлась — Советский Союз!

Оценивая события 1991 года, он со всей откровенностью заявлял, что для него до сих пор много неясного в Кремлевских делах, которые «попахивали контрреволюцией». Вот его оценки тех событий:

«Одно, впрочем, несомненно, Горбачев со своей контрреволюционной перестройкой довел страну до ручки и, конечно, его надо было снимать и наказывать. Жаль, что не удалось это сделать. Его следовало бы судить за все не проделки, ошибки или проступки, — а за ряд государственных преступлений.

ГКЧПисты тоже виновны в развале страны. Иметь в руках армию, КГБ и МВД и так бесславно сдаться честолюбцу Ельцину. Его надо было тоже вместе с Горбачевым задерживать и препроводить в Лефортово».

Слаб был и главный хранитель государственной безопасности председатель КГБ — Крючков, все чаще и чаще смотревший в рот Горбачеву. Он ведь тоже был птенцом из Андроповского гнезда, — являлся его начальником секретариата…

* * *

Результаты путча имели самые печальные последствия для Комитета госбезопасности. Еще недавно могучая и грозная организация оказалась разгромленной буквально в считанные недели. Притом, на советские спецслужбы — разведку и контрразведку — был вылит поток всевозможных «разоблачений и обвинений». Неудивительно, что у многих наших обывателей сложилось представление о КГБ, как о неком монстре, державшем в страхе всю страну. Заказные журналисты стали сводить работу органов исключительно к репрессиям, лагерям, нарушениям прав человека и так далее. Все это блеф, потому что многие чекистские коллективы решали конкретные разведывательные и контрразведывательные задачи, обеспечивая безопасность Родины, армии, оборонной промышленности и противодействовали идеологическим диверсиям, которые мутным потоком корежили нашу мораль, соборность и историю. То же самое делается и сегодня против Российской Федерации.