Колокол Солнца - [13]

- Может быть, здесь небезопасно и нам лучше уехать?

- Вас отделит от нее река! На том берегу, мадам, произойдет это пикантное, я бы сказал, событие.

- Как? У Нельских ворот, у всех на виду? Срам какой! Вы просто невозможны, маркиз.

- Костер, разложенный для всеобщего удовольствия, будет не простым.

- Ну ясно, не простым. В честь святого Эльма. Я тоже поминала его в своей утренней молитве.

- На костре будут сожжены книги Декарта, осужденного святейшим папой.

- А кто это такой? Еретик? Так почему же его самого не сожгут на этом костре?

- Он успел укрыться в Нидерландах, мадам.

- Какая жалость! Я никогда не видела сожжения людей! Говорят, они кричат. От одной только мысли об этом у меня мурашки бегут по спине.

- Я хотел бы быть одной из этих "мурашек".

- Оставьте вы! У меня замирает сердце!

- Вашему столь дорогому мне сердцу еще придется замереть сегодня, мадам.

- Неужели? Значит, его все-таки поймают и сожгут?

- Если не его, то кое-кого другого вам придется помянуть сегодня в своей вечерней молитве. Вы видите эту карету?

- Конечно! Кто в ней?

- Баронесса де Невильет. Она явилась сюда ради него...

- Боже мой! Она же стара, у нее столько морщин. И все-таки ради кого-то примчалась сюда? Поистине "маленькая собачка до старости щенок"!

- Графиня! Вы так же прекрасны, как злы! Она приехала ради своего крестника.

- Вот как? Кто это?

- Если вы домните, на вечере у нее забавлял стишками молодой скандалист, который потом отделал шпагой бедного графа де Вальвера.

- Этот, с безобразным носом? Вероятно, он не пользуется успехом у дам. И вряд ли может иметь отношение к чему-нибудь пикантному. - Если не считать пикантным поединок одного человека со многими.

- Сразу несколько поединков! И на глазах у короля, их запретившего! Это действительно пикантно! - И дама залилась звонким хохотом. - Какой же вы шутник, однако!

- Король запретил поединки между двумя дворянами, а мы с вами, вместе с королем из Лувра, посмотрим, как Сирано будет отбиваться от целой толпы простолюдинов, истинных католиков, возмущенных его намерением вопреки воле святейшего папы помешать сожжению книг.

Именно так рассуждал и король Людовик XIII, когда после дебюта начатой с кардиналом шахматной партии тот сообщил ему о дерзком желании Сирано вмешаться в святое дело, порученное монахам, весь день собиравшим по монастырям книги Декарта.

- Конечно, кардинал, мы с вами запрещали только поединки чести между двумя противниками, - говорил король, - но отнюдь не все виды сражений, иначе нам пришлось бы капитулировать даже перед Испанией.

- Это так же не может случиться, ваше величество, как победа одного безумца над ста противниками.

- Но в шахматах, ваше преосвященство, я люблю пожертвовать вам все фигуры, чтобы последней поставить мат.

- Но перед костром у господина Сирано де Бержерака не будет ни одной фигуры для жертв, кроме самого себя.

- Посмотрим, посмотрим, - нетерпеливо завертел выставленной вперед головой король. - Не пора ли закрывать Нельские ворота и зажигать костер?

- Все придет в свое время, если Господин Сирано де Бержерак не опомнится и не опоздает.

- Вы допускаете, что он может струсить?

- Это его единственный путь к спасению, но ведущий, увы, в Бастилию за стократное нарушение вашего запрета на дуэли, ваше величество.

- Неужели стократного? Ну и молодец! - не удержался король от возгласа. - Кстати, не ваши ли это монахи выстроились чуть ли не солдатским строем перед сваленными дровами и хворостом?

- У каждого из них к груди прижато по два-три тома сочинений Декарта.

- Полит ли хворост маслом? - осведомился король.

- Уже зажгли факелы, ваше величество.

- Кажется, я прозевал фигуру, - рассердился король. - Вы заговорили меня. Впрочем, не Сирано ли это появился между костром и толпой монахов? Вооруженный против безоружных! Где же тут равенство сил?

- Но за монахами вы можете увидеть толпу истинных католиков. У них найдется чем сломать даже лучшую шпагу.

- Надеюсь, и шею еретика?

- Да, - задумчиво заметил кардинал, - его действия можно расценить и как еретические, направленные против буллы папы.

Монахи меж тем подошли к просмоленным поленьям я предусмотрительно политому маслом хворосту и подожгли костер.

Пламя взвилось к небу, вызвав вопль восторга у всех, кто находился по обе стороны Сены.

Огонь отразился в воде и заплясал бегущими отсветами и бликами, словно на водную твердь рассыпали воз бриллиантов.

Осветились мрачные контуры Нельской башни и запертыми на ночь воротами.

- Какая прелесть! - воскликнула графиня де Белье. - Маркиз, вы заслуживаете награды!

- Зрелище еще впереди, - пообещал маркиз.

И тогда между столпившимися монахами и костром возникла одинокая фигура стройного, совсем еще молодого человека.

Не обнажая шпаги, он крикнул так, что его было слышно не только на обоих берегах Сены, но и во дворце:

- Всякий, кто приблизится к костру, чтобы бросить в него книги Декарта, сам окажется в костре. Это говорю я, Сирано де Бержерак. Берегитесь!

Замешательство среди монахов было недолгим.

Первый из них, творя крестное знамение и шепча молитвы, приблизился к костру, неся книги в вытянутой руке.