Колодезь - [10]

Шрифт
Интервал

— Погано, батюшка.

Отец засипел, словно баран, когда хозяйский нож отворяет тонкое баранье горло. А Семён, нет чтобы в ноги падать, в глаза глянул и попросил:

— Отпустили бы вы меня в монастырь, богу молиться за грехи ваши.

Тут уж отец взбеленился. Забыл и добрую книгу, спасённо чтение «Домострой», что крепко заповедует домашних ничем железным либо же деревянным отнюдь не бить, а, по вине смотря, постегать вежливенько плёткою. Игнат ухватил тележный шкворень из морёного дуба и в сердцах обломил сыну плечо. Потом сам жалел: не дело работника портить. Хорошо ещё, не отсохла рука, токмо покривилась малость. Зато в миру забылось старое обидное прозвище, стал Семён Косорук.

Поднявшись, Семён уже о монашестве не заговаривал — покорился. И с женой обвыкся, не устоял. Слаб человек с естеством бороться, а сладкий грех привязчив. С вечера томно, и в чистоте себя блюсти мочи нет. А как отлепишься от жаркого женского тела, так хоть волком вой. Бывало, Семён сдержаться не мог, совал кулаком в рёбра:

— Чтоб ты сдохла, постылая!

Фроська плачет молча, не смея ворохнуться, а ему не жаль. Стерпелось, да не слюбилося.

* * *

А по весне из Дедилина нагрянул княжий приказчик Янко Герасимов. Объехал Бородино, заглянул и в Долгое. Велел к Акулинину дню быть готовым за солью. Уезжать летом с работ никому не хотелось, но и без соли тоже никак. Мужики поскребли под шапками и стали вершить приговор: кому ехать чумаками.

Земля русская солью небогата. Стоят варницы в Галиче, Старой Руссе, кой-где ещё. Но той соли едва себе довольно. Прочие за солью ездят. Вятка и Вологда на Соль-Камскую — у перми покупают. Малороссия — на горькие черноморские бугазы, имать соль у крымчаков. Иные обходятся, где придётся. Под Тулою соли не сыскано, и народ издавна бегал на Дон, где по степи тянутся манычики — солёные озерца. Ставили варницы, парили тузлук. На обратном пути за Непрядвой-рекой у Спаса Солёного служили молебен, что попустил господь целыми воротиться.

Но теперь на Дону теснота, казаки чужим промыслов не дают, а государеву соль не укупишь — на Москве от того, говорят, уже бунт был — соляной.

Тогда-то и замыслил Янко поход за Волгу. Там манычи — не чета донским, там соль вольная. Но и края там вольные — баловства много. Вроде и башкирцы, и тайши калмыцкие замирены, а за Волгой — неспокойно. Места пустые, степь всё покроет, вот и балуют юртовщики.

От сельца Долгого жребий пал на Игнатов двор, и старик послал Семёна. Лошадь дал — Воронку, старую, но ещё ножную. Подорожников велел готовить не скупясь. В дорогу благословлял с улыбкой.

«Радуется, — пришла догадливая мысль. — Со двора согнал, себе путь открыл».

Жене вместо прощания Семён сказал коротко:

— Смотри, ежели что — смертью убью.

— Семён Игнатьич! — стоном выдохнула Фроська. — Да я… ни в жизть!..

А Семёну вдруг весело стало и легко. Чёрта ль в них — старой жене да батьковой похоти, а сейчас впереди дорога, новые места, вольная жизнь. Хоть час, да мой, а там как господь положит.

Отправлялись обозом на осьми телегах с ездовыми и работниками: на передней подводе дядя Савёл Губарев, за ним Игнашка Жариков — бедовый хлопчик, братья Коробовы — Тит да Потап, следом Гарасим Смирной, Митрий Павлов, Зинка Павлов тож, а последним — Семён на своей кобылке. В работниках шли Гришка Огурец да Ряха Микифоров — бывые стрельцы, грозившие, в случае чего, оборонить обоз от лихих людей. У Гришки для того и пищаль была припасена со всяким снарядом, а у Ряхи токмо ножик засапожный. Верховодить староста послал своего сына Василья. Отписи на него выправил, денег отсчитал четыре рубли с полтиною и пистолю дал немецкой работы с кремнёвым курком.

Помолились у Успенья и тронулись. Семён светел был, уезжал не оглянувшись, и ничто в душе не холонуло — а придётся ли домой воротиться.

До Волги-реки ехали не опасно — дорога хоженая, народ живёт смирный. В Царицыне стали сбиваться с другими чумаками и подряжать ратных людей для обороны от калмык и юртовых татар. Смета вышла по пятиалтынному с воза. Василий поморщился, да отдал. Без обороны ехать боязно, а на Гришку Огурца надежда плоха.

На дощаниках у Царицы-реки перегребли Волгу, а там уж, за Бакалдой, — пустая степь. Там, на полдень поворотя, и лежит великий маныч — солёное озеро Баскунчак.

Весной да в начале лета степью проезжать весело. Ветер шевелит ковыли, движет волнами. Жаворонок в синеве разливается — высоко, глазом не ухватишь. Стрепет над травами летит, как пьяный, шатает из стороны в сторону. Байбак свистит у норы, предупреждает своих — мол, люди едут! Пустые телеги идут тряско — за день так наколотишься, земля неродной кажется. Вечерами возы ставятся в круг, волы и стреноженные лошади пасутся под охраной. Над кострами вешают татарские казаны, пшено в них сыплют не по-домашнему густо, щедро заправляют топлёным маслом. Разговоры у костра тоже дорожные — всё больше о дальних странах, будь они неладны!

Так-то незаметно добрались к солёным водам. На берегу острожек стоит, стрельцы живут, не для корысти, а для сбережения промыслового люда. Мыту имать будут в Царицыне либо в Астрахани, с того, кто с прибытком доедет. А тут — кругом соль, хочешь сам добывай, хочешь — готовую покупай.


Еще от автора Святослав Владимирович Логинов
Черная кровь

Лук и копье с каменным наконечником – надежное оружие в привычных руках воинов и охотников из человеческих родов. Волшба колдунов, шаманов и баб-яг – тоже оружие, без которого никак не обойтись. Особенно когда каждую кроху жизни нужно отстаивать у суровойприроды, когда леса и реки кишат всякой нежитью, а орды чужинцев могут нагрянуть в любое мгновение и не пощадят ни старых, ни малых.Смелый эксперимент двух признанных лидеров российской фантастики! Убедительная попытка создания нового направления – «Фэнтези каменного века»!


Черный смерч

Мужское волхвование и женские чары не сходны между собой, а зачастую и просто враждебны. Но все людское волшебство черпает силу в предках и служит лучшей защитой от всякой напасти, против которой оказываются беспомощны даже могучие луки и богатырские копья. Пал в схватке с мангасом храбрый вождь Таши, и теперь уже сын его, носящий славное имя отца, противостоит врагам, мечтающим сжить со свету род человеческий. Долгожданное обращение к миру и героям романа «Чёрная кровь», написанного Святославом Логиновым в соавторстве с Ником Перумовым.


Беспризорник

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Быль о сказочном звере

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Многорукий бог далайна

Эта книга — о возникновении и разрушении далайна — мира, который создал Творец, старик Тэнгэр, уставший от вековой борьбы с многоруким порождением бездны Ёроол-Гуем, ненавидящим всё живое. Он решил сотворить мир специально для Многорукого — просто для того, чтоб тот не мешал ему думать о вечном. В этом мире, созданном по меркам дьявола и для обитания дьявола, человек, созданный по образу и подобию Божьему, изначально дьяволу в жертву обречен. Но по воле Тэнгара раз в поколение в далайне рождается человек, который в силах изменить его так, что в нём не будет места самому Многорукому.


Картежник

«Одиноки ли мы во Вселенной?» — над этим вопросом многие кипучие умы ломали свои буйные головы. И, выходит, зря. Лучше бы они тратили свои силы на что-нибудь другое. Ведь подлые инопланетники, прибыв на Землю с единственной целью — утилизировать ее население, даже и не думают вступать в какие-либо переговоры с полномочными представителями возмущенного человечества. И лишь один из людей — мелиоратор из деревни Подсосенки Ленинградской области Олег Казин, он же — полноправный гражданин галактики и единственный представитель ранее неизвестной расы крановщиков, он же — непревзойденный мастер игры в буру, — способен отвести угрозы от нашей планеты.


Рекомендуем почитать
Археология русского интернета. Телепатия, телемосты и другие техноутопии холодной войны

Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.


Иерусалимский покер

31 декабря 1921 года три человека садятся в Иерусалиме играть в покер: голубоглазый негр, контролирующий ближневосточный рынок молотых мумий; молодой ирландец, наживший состояние, торгуя христианскими амулетами фаллической формы; и бывший полковник австро-венгерской разведки, маниакальный пожиратель чеснока.Их игра, которая продлится двенадцать лет в лавке торговца древностями Хадж Гаруна, приманит сотни могущественных магнатов и лихих авантюристов со всего мира, ведь ставкой в ней — контроль над вечным городом, тайная власть над всем Иерусалимом.Впервые на русском — второй роман «Иерусалимского квартета» Эдварда Уитмора, бывшего агента ЦРУ и безупречно ясного стилиста, которого тем не менее сравнивали с «постмодернистом номер один» Томасом Пинчоном и латиноамериканскими магическими реалистами.


Ушкуйники Дмитрия Донского. Спецназ Древней Руси

В XIV веке их величали ушкуйниками (от названия боевой ладьи-ушкуя, на которых новгородская вольница совершала дальние речные походы), а сегодня окрестили бы «диверсантами» и «спецназом». Их стремительные пиратские набеги наводили ужас на Золотую Орду даже в разгар монгольского Ига. А теперь, когда Орда обессилена кровавой междоусобицей и окрепшая Русь поднимает голову, лихие отряды ушкуйников на службе московского князя становятся разведчиками и вершителями тайных замыслов будущего Дмитрия Донского.


Александр Македонский. Пески Амона

«— Зачем ты принес войну на эту землю?..— Я пришел построить величайшее царство, какое только видели на земле. И ничто меня не остановит, пока я не дойду до волн последнего Океана… Пока существуют границы и барьеры, различные языки и обычаи, мира не будет».Эти слова оправдались. Александр Македонский построил величайшую империю своего времени.


Копи царя Соломона. Прекрасная Маргарет

Генри Райдер Хаггард (1856–1925) — английский писатель и публицист, автор увлекательных приключенческих романов.Романы "Копи царя Соломона" и "Прекрасная Маргарет" проникнуты симпатией к угнетенным народам колоний, отличаются острым, динамичным сюжетом, познавательны.СОДЕРЖАНИЕ:Копи царя Соломона. Перевод с английского Н. Б. МарковичПрекрасная Маргарет. Перевод с английского Б. Т. ГрибановаОформление: С. М. ПОЖАРСКОГОРисунки художника: И. С. КУСКОВАТекст печатается по изданию: Генри Райдер Хаггард "КОПИ ЦАРЯ СОЛОМОНА".


Приключения Питера Джойса

Приключенческая повесть из истории Англии XVII века. В основе сюжета — переселение английской пуританской общины в Северную Америку и основание там колонии во главе с романтическим героем, находящимся во власти иллюзий о всеобщей справедливости. Повесть написана на большом историческом, географическом и этнографическом материале. Значительное место в ней занимает разоблачение религиозного ослепления и религиозного приспособленчества.


Змееныш

Это — мир, где города лежат в руинах, а дикие варвары правят выжженными, растерзанными землями. Это — мир, где люди, постигшие таинства Превращений, способны существовать не в одном, а во множестве тел… Мир, где злое колдовство оборотней обращает детей в безжалостных убийц, владеющих тайнами черной магии, а странные карлики выращивают в алхимических колбах мудрых гомункулусов. Это — мир, по которому бредет, подчиняясь неотвратимости своей тайной, высокой миссии, человек. Человек, коему надлежит снова и снова сражаться с безжалостными прислужниками Тьмы, изменяющей все и вся на своем пути.


Хранитель Мечей. Странствия мага. Том 2

Трудная дорога, политая кровью врагов и друзей, слезами отчаяния и скорби, приводит Хранителя Алмазного и Деревянного Мечей, мага и некроманта Фесса в Нарн, обитель Темных эльфов. Но обитатели волшебного леса отказывают ему в пристанище, прозревая будущеечерного волшебника как Апостола Тьмы, которому на роду написано принести гибель Эвиалу. Есть один способ проверить правдивость этого страшного пророчества, и Фесс принимает его, двигаясь дальше с погоней Святой Инквизиции за плечами и с надеждой на чудов душе.


Герой должен быть один

Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.


Хранитель Мечей. Странствия мага. Том 1

Трудная дорога, политая кровью врагов и друзей, слезами отчаяния и скорби, приводит Хранителя Алмазного и Деревянного Мечей, мага и некроманта Фесса в Нарн, обитель Темных эльфов. Но обитатели волшебного леса отказывают ему в пристанище, прозревая будущеечерного волшебника как Апостола Тьмы, которому на роду написано принести гибель Эвиалу. Есть один способ проверить правдивость этого страшного пророчества, и Фесс принимает его, двигаясь дальше с погоней Святой Инквизиции за плечами и с надеждой на чудов душе.