Колодезь Иакова - [5]
Являлось ли это следствием ужаса перед возможностью спора, усталости, или было вызвано нежеланием перечить судьбе – неизвестно, но мало кто более нее поддавался чужому влиянию.
Если бы вместо госпожи Лазареско случай свел ее с каким-нибудь спасителем душ, мистическим и бескорыстным, жизнь ее пошла бы совсем иначе, если бы, конечно, в ней не переставала жить жажда непредвиденного и чудесного, так глубоко укоренившаяся в сердцах ее соплеменников.
В главных параграфах контракта говорилось о двух восточных танцах, которые ей нужно было исполнять каждый вечер.
Костюмы, сверкающие диадемы, браслеты и шали заполнили больший из сундуков. Всеми цветами радуги отливали невероятной величины камни. Облаком ложились воздушные, мягкие восточные материи, издавая еле слышные звуки, напоминающие пение цитры.
Белой стопкой лежали собранные и переписанные румынским маэстро ноты.
Таково было оружие Агари. Оно должно было позволить ей под покровом искусства пройти нетронутой по самым грязным дорогам жизни.
Благодаря ему ей, может быть, удастся избежать многих опасностей и не нужно будет так бояться полиции и санитарного осмотра, защищающих самодовольное общество от презренных продавщиц любви.
В остальных параграфах точно обозначались часы прихода и ухода: шесть часов вечера – аперитив, три часа – закрытие. В этих пунктах и заключалась вся грязь. Исчезало искусство, чтобы резче подчеркнуть нечто совсем другое. Вначале Агарь думала, что от нее требовалось только исполнение танцев и что после этого она, по мере возможности, сумеет спать совсем одна.
Госпожа Лазареско жестоко отчитала ее за такое притязание.
– Ты, дитя мое, должно быть, воображаешь себя Напиерковской или Мистингетт? Не думаешь же ты, что заведение может существовать одними только танцами, без вина, шампанского и всего прочего?
Агарь склонилась перед столь глубокомысленными словами и подписала бумагу, обязывающую ее с помощью ее красоты и чар содействовать возможно большему потреблению еды и напитков.
За это ей полагалось две лиры в день, ужин и десять процентов от стоимости откупоренного за ее столом шампанского.
– Глупышка, – заметила ей госпожа Лазареско, – неужели ты не понимаешь, что в этом и заключается вся суть! Одним только шампанским ты можешь зарабатывать пять лир за вечер. Нужно только быть веселой и уметь занимать гостей. Туда ходят не на панихиду.
Тот, кто хочет постичь странную, сказочную роскошь кафеконцертов главных портов восточной части Средиземного моря – Константинополя, Салоник, Александрии и Бейрута, – должен прежде всего вспомнить о тех военных и политических волнениях, которые вот уже пятнадцать лет без перерыва потрясают эту часть Старого Света.
За время войн – итало-турецкой, балканской, греко-турецкой, за время кампаний за Дарданеллы, Македонию, Сирию и Палестину какое бесконечно большое число самых разных людей прошло сквозь его караван-сараи – храмы веселья, легкого и быстрого!
Мадемуазель Жессика как нельзя более своевременно начинала свою карьеру.
Может быть, сама того не сознавая, она пошла по пути, начертанному ей в этих необыкновенных записках.
Из казино «Тур-Бланш» в Салониках она переходит в казино «Бельвю» в Александрии, затем в «Мирамару» в Бейруте и «Маскотте».
В такой игре необъятный беспокойный Восток превращается в маленький город, где встречаешься на каждом углу. Но какое в то же время разнообразие!
Агарь видела парящего над Салониками призрачного цеппелина, слышала канонаду с корвета «Гагид», стрелявшего в сторону греческих островов. Она присутствовала при высадке почти сгнивших раненых Седдуль-Бара и при триумфальном возвращении Заглул-паши, усеявшего Египетское море маленькими украшенными флагами лодками.
Она видела побелевшую бороду Сараля, пустой, безжизненно свисающий рукав Гуро, блеск бинокля Венизелоса и носилки с убитыми французскими моряками.
Она знала сурового маленького генерала в барашковой шапке, который уже звался Энвер-пашой, и большого рыжего полковника, с тогда еще ничего не говорившим именем Мустафа Кемаль-бей.
Она знала, она знала… но какое ей было до всего этого дело!
Проснувшись утром в новом городе, в незнакомой еще накануне комнате, куда жаркие солнечные лучи проникали сквозь закрытые ставни, она часто не могла вспомнить национальность дремавшего рядом с ней в постели, раздавленного усталостью мужчины. Тогда она приподнималась и глядела на разбросанную по креслам и полу форму.
Голубой или цвета хаки китель французского солдата, плоская фуражка офицера Алленби, папаха врагелевского воина, кепка серба, грека, итальянца, фреска турка…
Память возвращалась, и она снова ложилась, соблюдая большую осторожность, чтобы не потревожить краткого покоя спящего, который через несколько мгновений должен был навсегда исчезнуть в царстве войны и смерти.
Был 1911 год, когда она, покинув кров госпожи Лазареско, поехала в Салоники, чтобы в первый раз скрестить оружие.
С тех пор прошло двенадцать лет, двенадцать лет для нее почти однообразных, вопреки всем знаменательным, перевернувшим вселенную событиям. Десять лет гнуснейшего разврата, узаконенного и регулярного, по расписанию, не тронули ее здоровья и красоты.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.