Колодец Времени - книга поэм - [66]

С утра собравшийся у окон,

И скорбный начали поход.

Сперва церковники с крестами

И византийским пеньем шли,

Затем с усопшей Марьей сани

По снегу белому везли.

Затем шёл Поток и Добрыня.

Весь Киев-град, и стар и мал,

Дружина князя перед ними -

Живой мир мёртвых провожал.

С конём любимым распрощался,

Взойдя на гору Михаил,

Он с каждым витязем обнялся,

И к людям слово обратил.

Благодарил, просил прощенья,

Желал в любви и свете жить.

Благословил его священник,

А бабы принялись блажить.

Внесли в могилу Марьи тело,

Вошёл и Поток вместе с ним.

Тут солнце в тучи улетело,

И страх настал неизъясним.

Ударил колокол печально,

Священник ладан воскурил,

Добрыня песнь запел прощально,

Вход узкий камнем завалил.

Запели люди песни, после

Поочередно каждый брал

Земли заиндевевшей горсти,

И сверху камень осыпал.

Прощай же витязь, спи спокойно.

Прощай, любимец всех богов!

Приняв венец свой добровольно

Спи, победитель степняков!

Как только свет померк последний

Настала тишь, печаль и тьма.

Лучина высветила бледный

Лик Марьи, краешек стола.

Тулуп на лавку витязь кинул,

Во тьме кромешной глаз сомкнул,

Меч снял, кольчугу, лег на спину.

Спать не хотелось, но уснул.

Сгустился воздух, задохнулся

Огонь на кончике щепы,

А Поток в сотый раз очнулся,

И глаз стал видеть всё средь тьмы.

Увидел он и пол и стены,

И Марью-Лебедь в жемчугах

В гробу своём заиндевелом,

Припасы бренные в углах.

Вставал, ходил, опять ложился,

И вечность вязкая текла.

Вдруг потолок зашевелился,

Дубовый пол и край стола.

Сползла серебряная чаша,

Упала, звон, подземный гул

Глухой послышался тот час же,

Земля осыпалась в углу.

Раздались брёвна, и в могилу

Проникла змеева глава

И пасть огромную раскрыла,

Зажглись огромные глаза.

Шипя выстреливала жало,

Горючей брызгая слюной,

И чешуя заскрежетала,

Змеилось тело за главой.

Вот туша змея в пол обхвата

Сложилась кольцами на пол,

И змей изрёк: "Вот мне услада -

Живой мертвец ко мне сошёл!

Отдай мне душу, а за это

Тебя введу в подземный мир.

Бессмертным до кончины света

Войдёшь на наш сладчайший пир.

Всё, что мечталось в жизни прошлой,

Тебя там будет окружать.

А коль пресытишься, не сложно

Тебе в мир верхний попадать.

Чтоб там творить чего угодно

Средь беззащитных бренных тел.

Я усыплю тебя безбольно,

Возьму к себе - вот твой удел!"

Три головы змеи всё ближе.

У Михаила за спиной,

Пока не видит он, не слышит,

Марьяна крутит головой.

Глаза открыла, затаилась,

Взор устремила ледяной.

А тело змеево струилось.

Тут богатырь сказал: "Постой!

Дай мне напоследок мне напиться,

Потом пробей клыком своим.

Куда теперь нам торопиться?

Сперва давай поговорим".

А сам тихонько отступает

Туда, где меч лежит в углу.

Он очень быстро меч хватает,

И бьёт змеиную главу.

А змей струится, не даётся,

От чешуи искра летит.

Вот-вот вкруг витязя совьётся,

Того гляди клыком пронзит.

Вот Михаил за клещи взялся

Те, что Добрыня положил,

Со всею силушкой собрался,

За шею змея ухватил.

Терпел и жал, что было мочи,

Держал клещами смерть саму.

А змей всё бьётся и клокочет,

В огне могила и в дыму...

Но Михаил не отступает,

Хоть змею битва нипочем.

Он клещи к полу прижимает

И рубит головы мечём.

Ударил, что хватило силы,

И панцирь огненный пробил,

Поднявшись посреди могилы,

Он змею головы срубил.

Уже дышать в могиле нечем,

И только стон из бледных уст

Исторг наш витязь после сечи

И вдруг упал на пол без чувств.

Взывая к змею сладострастно,

Тут Марья медленно встаёт,

Неподражаемо прекрасна

Над мёртвым змеем слёзы льёт.

Немало времени минуло,

Жар разошёлся под землёй,

Прохладным воздухом подуло.

Очнулся Поток, встал живой.

Среди побоища умылся,

Ещё кружилась голова.

Он мёдом с хлебом подкрепился

И понял - Марья не мертва;

Лежит во сторону другую

От входа, сбились жемчуга:

На шее белой кровь и уголь,

Кровь на руках и на ногах.

Он к Марье бросился, дыханьем

Её пытался отогреть,

И оживить своим желаньем

Здесь, где сошлись и жизнь и смерть.

Потом он ковш с водой святою

Среди разгрома отыскал,

Обрызгал Марью той водою

И чудо света увидал.

Вот Марья дёрнулась и встала.

Сказала: "Здравствуй, милый мой! -

Затем добавила устало, -

Пойдём теперь скорей домой!"

К ней Поток бросился и обнял,

От счастья словно зачумлён.

Он ничего совсем не понял,

И льда в глазах не видит он.

Стучать он стал, кричать и биться,

Бог наверху услышит вдруг.

И вот, в счастливую седмицу,

Ему ответили на стук.

В дыре мелькнул лучины пламень,

Вдруг землю принялись копать,

Вот откатили вскоре камень,

И солнце стало проникать.

Из ямы проклятой ослепший

На солнце вышел Михаил.

Вдыхал блаженно воздух вешний,

Людей вокруг благодарил.

Все закричали: "Чудо света!" -

Когда услышали рассказ

И вышла Марья: "Правда это!"

Но чувств лишилась в тот же час.

И время общего веселье

Сменилось временем тоски,

Потом изрубленного змея

К народу вынесли куски.

Вернулись с вестью в город Киев,

Разлился звон колоколов.

Несли на пиках панцирь змиев

И пасти трех его голов.

Встречать их вышел князь Владимир

И бочку крепкого вина

Народу выставил и пили,

Пока не выпили до дна.

Один Добрыня был не весел,

Злодейства он почуял нить.

От Марьи ждал другой кудеси,

Пытался Потока хранить.

Всё успокоилось, но вскоре

Несчастье - вороги идут,

Как волки рыщут на просторе,

По льду, снегам сюда грядут.

Вот князь, помешкавши немного,