Колодец тьмы - [16]

— Вы оказываете мне столь высокое доверие, что испытываемую мною радость невозможно передать словами, — сказал Сильвит.

Он встал и низко поклонился, почти коснувшись лбом коленей.

— Я смотрю, что радость действует на тебя целительным образом. Она способна даже вылечить растянутую лодыжку.

Защитник широко улыбнулся. Встав, он протянул Сильвиту руку.

— Идем, Младший Страж. Думаю, лодыжка все же еще болит. Держись за мою руку. Я отведу тебя в дом. Скорее всего, несколько дней тебе придется похромать.

— Вы правы, мой господин. Я ощущаю сильную боль. Благодарю вашу милость за помощь.

Опираясь на руку Защитника, Младший Страж проковылял через сад и вошел в дом, где горничная расстелила ему матрас и приготовила постель.

Сильвит хромал и на следующий день, когда он вместе с господином Мабретоном и госпожой Вэлурой оказался у входа в Портал, ведущий в город Виннингэль.

Глава 3 Урок чтения

Жизнь во дворце сильно отличалась от прежней жизни Гарета. В той жизни он целыми днями слонялся по пустым комнатам родительского дома, завистливо глядя из окна на шумные игры и потасовки крестьянских детей, или сидел, держа на руках нянину пряжу, которую она сматывала в большие клубки. Прошло несколько недель, прежде чем Гарет начал делать попытки хоть как-то разобраться в окружающей его новой жизни и приспособиться к ней. Никто не потрудился ему объяснить, что он должен и чего не должен делать, и это лишь усугубляло трудности мальчика. Взрослые думали, будто все это он впитает сам, как растение впитывает солнечный свет.

Выходило так, что наказания Гарет получал преимущественно по своей вине, а не из-за провинностей принца. В первые дни после появления мальчика во дворце Дагнарус, обычно бурно протестовавший против учебы и зевавший на уроках, вел себя безупречно. Эваристо, долготерпеливый учитель принца, гордился тем, что его замысел наказывать вместо Дагнаруса другого ребенка возымел столь большой успех. Поведение принца исправилось, ибо он не хотел видеть, как наказывают его маленького друга. Таково было восторженное заключение Эваристо, которым он поделился с их величествами. Правда, очень скоро взрослым пришлось расстаться с подобными иллюзиями.

Первые ночи, оказываясь в своей каморке, расположенной рядом с просторной спальней принца, Гарет, прежде чем уснуть, плакал навзрыд. Его одеревеневшее тело болело от многочисленных ударов, призванных научить мальчика учтивому придворному поведению. Гарет тосковал по дому и няне. Тоска была настолько сильной, что мальчику всерьез думалось: еще немного, и он умрет от этой тоски. Пусть родительский дом был скучным и одиноким, пустым и холодным — зато там все было знакомым, и Гарет знал, чего от него ждут.

Многого от него не ожидали. Как-никак, он был еще ребенком.

Попав во дворец, Гарет перестал быть ребенком. Здесь его считали взрослым или почти взрослым. От Гарета ждали, что и вести себя он будет, как взрослый. По правде говоря, камергер и учитель своими наказаниями не собирались замучить его насмерть. Они пытались помочь девятилетнему мальчишке как можно скорее повзрослеть.

В первый раз Гарета наказали на следующий же день после его появления во дворце.

В обязанности мальчика для битья входило каждое утро появляться в спальне его высочества и присутствовать при вставании принца с постели. Дома Гарет привык спать сколько хотел; чем дольше он спал, тем меньше хлопот доставлял слугам. Вылезать в ранний час из теплой постели казалось ему верхом жестокости. Но принц Дагнарус не выносил долгого сна. Он поднимался рано, стремясь взять все от наступившего дня, и поздно ложился, не желая упускать того, что можно взять от ночи.

После напряженного дня и затянувшейся заполночь стрельбы горохом по сложенной из книг крепости, Гарет провалился в сон и проспал до самого колокольчика, созывавшего слуг в спальню его высочества. Какой-то слуга шлепнул Гарета по голому заду и вышиб мальчика из сладких снов. Слуга с такой поспешностью натянул на него одежду, что нижнее белье сбилось под панталонами в комок, а блуза оказалась надетой задом наперед. Гарета передали камергеру, который как следует встряхнул заспанного мальчика для битья и потащил его в спальню королевского отпрыска.

Стоя рядом со слугами, Гарет наблюдал, как его высочество завтракал в постели. Дагнарус пил горячий шоколад, заедая его теплыми сахарными булочками. От еды исходил божественный аромат, в особенности мучительный для Гарета, если учесть, что во вчерашней суматохе взрослые как-то позабыли его накормить. Его голодный желудок громко заурчал в торжественной тишине спальни, заставив одного из слуг с удивительной поспешностью дать хозяину желудка затрещину.

Моргая от боли, Гарет попытался чем-нибудь себя отвлечь от дразнящего запаха горячего шоколада. Он стал разглядывать спальню: огромную резную деревянную кровать под тяжелым бархатным балдахином, шкафы и комоды, заполненные одеждой. Мальчик смотрел на выстроившиеся рядами пары остроносых башмаков принца, на шпалеры, заботливо вышитые рукой самой королевы.

Дагнарус восседал среди груды подушек. На кровати лежало бархатное покрывало, украшенное фамильным гербом с изображением двух грифонов, держащих солнце. Все это было вышито золотыми нитями. Дагнарус с изяществом и аккуратностью доел последнюю булочку и выпил остатки шоколада. Он позволил вымыть себе лицо и руки и расчесать волосы. После этого принц выбрался из постели.