Колодец - [61]

— Похоже на контузию, — объявил Лоу после краткого осмотра. — Может, даже не одну. Возможно, у него внутреннее кровотечение. Проклятье! — Сняв с себя рубашку, он свернул ее и подложил под голову распростертому на полу Бринку.

Они попеременно делали ему искусственное дыхание разными способами, в том числе и рот в рот, перемежая его с массажем грудной клетки. Лоу испробовал все известные ему методы, которые Мэгги дополнила парочкой неизвестных, приобретенных ею во время скитания по отдельным закоулкам земного шара, но все их старания ни к чему не привели. Вспотевший и злой, Лоу прекратил массаж и улегся, раскинув руки, на кучу щебня и песка. Стряхнув с волос густой слой пыли, он глубоко вздохнул и произнес:

— Вот и все.

— Что значит «вот и все»? — возмутилась Мэгги. Ее профессиональное хладнокровие впервые дало серьезную трещину. — Этого не может быть! Мы же здесь находимся меньше суток!

— Какая разница, сколько мы здесь находимся? — Голос астронавта звучал негромко и отрешенно. — Или вам легче было бы пережить его смерть через неделю? — Последняя фраза прозвучала резче, чем он рассчитывал. Он отвел взгляд в сторону. — Мы не можем больше ничего сделать.

Став на колени, Мэгги склонилась над телом. На своем веку она видела немало смертей — намного больше, чем подавляющее большинство девушек ее возраста. Она сама сделала свой выбор и стала вести репортажи из тех точек, где смерть встречалась на каждом шагу. Но гибель Бринка потрясла ее сильнее всех прочих, виданных ею смертей, потому что оказалась совершенно неожиданной. Вокруг них не велись военные действия, их не подстерегали на горных тропах засады террористов-фанатиков, и даже безвоздушное пространство космоса не угрожало им смертью при разгерметизации скафандра. Смерть ученого казалась тем более жуткой, что произошла она как-то обыденно, в процессе повседневной работы. Он погиб, не совершив подвига для спасения товарищей или какого-нибудь другого героического деяния, просто пал жертвой обыкновенного обвала при исследовании очередной инопланетной структуры. Больше всего Мэгги раздражала дурацкая нелепость этой смерти. С таким же успехом Бринк мог погибнуть от лавины или камнепада где-нибудь в горах у себя в Германии.

Погибнуть же здесь и сейчас, пусть на пороге отчаяния, но в то же время на пороге величайших открытий, — нет, как хотите, а в этом было что-то омерзительное, почти непристойное. Но Мэгги не проронила ни слезинки. Во-первых, плакать у журналистов считается непрофессиональным, а во-вторых, ее жгла такая ненависть к судьбе, что жар этот заранее иссушил все слезы.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Они чрезмерно горевать не склонны! — констатировали трое коцитан, пристроившись для удобства наблюдения в волосах Мэгги Роббинс. Их присутствие не отразилось ни на прическе девушки, ни на румянце, залившем нежную кожу ее щек. Только температура среды в непосредственной близости к Мыслящим повысилась на четверть градуса. Впрочем, перепад был так ничтожен, что журналистка его даже не заметила.

— Зачем судить о том, чего не знаем? — возразили сто с лишним наблюдателей в один голос. — О смерти каждый думает свое.

— Любой Разумный почитает мертвых! Одних безумцев не волнует смерть! — упорствовало трио, примостившееся у Мэгги в волосах.

— Ну почему так трудно догадаться, сколь многое на деле им доступно? — сетовала дюжина нетерпеливых. — Протягивай же руку и бери. Не медли, глупый! Время шевелиться!

— Пора. Пора, — прошелестела парочка согласных. — И так уж потеряли они на старте треть своей команды. Не быстро ли? Надежды не внушают забывшие, как жизнь свою хранить.

— Да разве кто-то думает иначе? — притворно изумились сотня с лишним Мыслящих.

И только один из них нашел в себе достаточно душевных сил для того, чтобы дать достойный отпор скептикам. Хотя благодаря именно его усилиям земляне оказались в теперешнем положении.

— Они оплачут мертвого собрата. Оплачут, соборуют, похоронят и двинутся по верному пути. Поверьте мне, упорство в их натуре. Не так то просто их остановить.

— Они сдадутся рано или поздно. Тоска и одиночество способны упрямцев самых стойких одолеть! — безжалостно парировали другие. — Еще день-два — и их уже не будет. А если будут — так сойдут с ума. Быть может, нам напомнить прецеденты?

— Зачем, я помню, — опять не согласился первый. — Но сама структура их тел мне говорит о силе духа, мерцающей огнем на дне сосуда. Их дух сильней, чем слабый дух титанов, сходивших к нам с космических орбит.

— Но разум без движения бесплоден! — Дюжина Мыслящих разделилась пополам, хотя мыслеграммы составляющих их коцитан по-прежнему звучали в лад.

— Так что ж, проверим, что за зверь — двуногий. Куда его движенье заведет, — провозгласили другие сто. — О, как они нуждаются в подсказке.

— Еще чего? Нектар энергий жизни пролить на эти слабые созданья? — недовольно проворчал один из скептиков, но все остальные его уже не слушали. Они замерли, ожидая, что будет дальше.

Мэгги Роббинс сорвалась с места и набросилась на Лоу, изо всех сил колотя кулачками в грудь. Растерявшийся астронавт попытался ухватить ее за запястья, но у него не вышло — девушка оказалась намного сильней и гибче, чем выглядела со стороны. Ему оставалось только радоваться, что Мэгги не метит по физиономии, и отступить, прикрываясь от ударов кулаками и локтями. Он не понял, действительно ли Мэгги считает его главным виновником происшедшего или поведение девушки — просто истерическая реакция на гибель Бринка? Журналистка не заставила его долго теряться в догадках.