Колодцы предков - [55]

— Откуда вы черпали источник жизни? — с волнением допрашивал Франека Михал. — На самом дне! Это должно быть обязательно в здешнем колодце!

— Если это до сих пор еще не украли! — мрачно предположила я. — Франек, ведь ты все время жил тут…

— Никто ничего из колодца не крал! — в отчаянии почти прокричал обычно спокойный и флегматичный Франек. — Вы думаете, это я? Или мой отец?!..

— Дурак! — бросила ему Люцина. — Никто не думает ни на тебя, ни на твоего отца. А вот ты думай, шевели мозгами, где это может быть?

— Над чем думать-то? — кипятилась Тереса. — Два колодца уже разрыли. Может, еще третий есть, тот самый, с начинкой?

Пожав плечами, Люцина отобрала у Михала свою спицу и воткнула ее обратно в клубок шерсти. Марек задумчиво смотрел в окно.

— На конверте адресата не было, — медленно произнес он. — Может, письмо предназначалось кому другому?

— А отцу отдано только на хранение? — оживился Франек. — И проклятый колодец совсем в другом месте?

— У покойного Менюшки, — ехидно предположила Тереса.

— Да ведь в здешнем костеле освятили сундук, — наполнила я.

Михал опять уткнулся в бумагу:

— Антонию Влукневскому, сыну Франтишека, — в полном отчаянии прочитал он. — Вот, как штык написано, в самом верху!

— Что ж, — вздохнул Марек, — вернемся опять к старым, испытанным методам. Пан Франтишек, расскажите, как раньше тут все выглядело.

— Да никак не выглядело, все было так же, как сейчас, — тоже в полной отчаянии сказал Франек. — Разве что мы жили еще в старом доме…

— Да что вы его расспрашиваете! — вмешалась мамуля. — Вы меня спросите, мне лучше знать! Я приезжала сюда, когда его еще на свете не было. Их дом был в овине, а тут, где вол сейчас сидим, росли кусты смородины. Как сейчас помню. А все остальное действительно было таким же, как и теперь.

— Все так прекрасно помнишь, а где был колодец — не знаешь? — упрекнула я мамулю.

Мамуля открыла было рот, чтобы, как всегда, дать достойный отпор, но ничего не произнесла, так и замерев с раскрытым ртом.

— Ив самом деле, насчет колодцев Франека мордовала! — упрекнула старшую сестру Тереса. Средняя тоже тут же подключилась:

— Где же твоя хваленая память? Колодцев не могла запомнить!

Мамуля очнулась и ринулась в бой:

— А вот и нет, все прекрасно помню. А там, где мы копали, никакого колодца и не было! Колодец был под деревом, я сама из него воду брала!

— Под каким деревом? — недоверчиво переспросил Франек.

— Под дубом! Ну конечно, не под самим дубом, но близко от него. И даже недалеко от того, что мы раскопали, но к дубу поближе. Как же я забыла о нем!

Взрыв эмоций, последовавший за этим заявлением, вселил опасения, что сейчас младшие сестры задушат старшую, а племянник им поможет. Впрочем, дамы ограничились кое-какими словами. Михал, культурный молодой человек, никаких слов не произносил, подавив свои эмоции. Когда все немного поостыли, он спросил:

— А когда это было? И пани уверена, что тот колодец был самым старым?

— Вовсе нет, самый старый мы как раз и раскопали. Он уже тогда был старым и наполовину засыпанным, когда из того, под дубом, еще брали воду. Хотя и он не был таким уж новым. Помню, дядя даже говорил, что не мешает вырыть новый колодец, потому как в этом вода стала с каким-то привкусом железа…

Михал Ольшевский вскочил со стула и тут же бессильно опять опустился на него. Заикаясь, он произнес:

— Же., же… железа? Сундук был окован железом! В воде железо ржавеет… Где., где… это место?

— Я же говорю — под дубом!

— Езус-Мария, никак третий колодец! — в один голос простонали Люцина с Тересой. И долго еще слышались причитания Тересы:

— Что же это такое? Неужели весь свет усеян колодцами наших предков? Неужели до конца дней своих мне суждено их раскапывать? Не нужны мне эти триста жемчужин! К черту семисвечник!

* * *

Поиски третьего колодца заняли всего несколько часов. Начали с дуба. Одинокий, старый и могучий, он рос на краю Франекова поля, метрах в сорока от развалин. Верхний, выступающий над землей, каменный круг колодезной кладки даже неплохо сохранился, только отыскать его в густой траве было не легким делом. Какое счастье, что горы породы, добытой из предыдущего колодца, мы переносили в другое место!

Руководство новыми земляными работами Марек взял на себя. Не считаясь с протестами мамули и Михала, он распорядился эти работы отложить, а всех нас выгнал на полевые. Втянутый в колодезную эпопею, Франек совершенно забросил все неотложные дела по хозяйству. Марек решительно заявил: сначала покончим с жатвой, а потом возьмемся за поиски клада, причем разроем колодец в один присест, не оставляя злоумышленнику никакой возможности для подрывной деятельности.

Обрадованной Франек уже на рассвете выехал в поле на двух машинах, бабы вязали хлеб в снопы, тетя Ядя, отрываясь от сельхозработ, время от времени щелкала живописные кадры, а меня делегировали в Варшаву, чтобы в фотомастерской проявить пленку с отпечатками подошв злоумышленника. Делать это в близлежащем городке не следовало, чтобы не разошлись по округе слдаи о наших колодцах. Реклама нам была не нужна.

Моему приезду в Варшаву очень обрадовался отец, у которого как раз начинался отпуск.