Колодцы ада - [5]

Дэн снял крышку и понюхал. Подождал, обдумывая то, что почувствовал, понюхал снова.

— Может быть, Шелли был прав, — сказал он мне.

— По-твоему, пахнет рыбой?

— Можно сказать, что рыбой.

— А как еще можно сказать? Черепаховым супом?

Дэн опустил палец в воду, а затем облизал его. Нахмурившись, он проделал то же самое еще раз.

— Определенно, вкус необычный, да и запах тоже. Сложно сказать. На вкус не похоже на обычные соли или минералы, которые распространены здесь. Не похоже и на калий или марганец.

Он оторвал кусочек лакмусовой бумаги и погрузил его в воду. Промокнув, бумага сначала стала фиолетовой, а затем покраснела.

— Так, — сказал Дэн. — Это указывает на присутствие кислот.

— Каких кислот?

— Не знаю. Придется провести полный анализ. Начнем с центрифуги и посмотрим, можно ли выделить какие-нибудь твердые вещества. Ты видел какой-нибудь осадок в раковине у Бодинов или на посуде?

— Никакого осадка. Не забывай, это длится два-три дня — маловато для каких-либо следов или пятен.

Дэн устало помассировал шею.

— Я просто уже заработался. Полночи проверял эти чертовы удобрения.

Рета прошла через лабораторию с охапкой записей и отчетов. Вблизи она была красива странноватой красотой. Нос у нее был коротковат, а губы широковаты, но недостаток симметрии с лихвой возмещался заразительными улыбкой и смехом.

— Я люблю людей, у которых на первом месте работа, — сказала она притворно серьезным голосом, будто представляла нас к награде. — Это говорит об ответственной, высокоморальной натуре.

— Это обо мне, — откликнулся я. — Сначала трубы, потом удовольствия.

Дэн закончил с центрифугой и понес воду к спектроскопу. Он работал медленно и тщательно, и я знал, что прежде чем он закончит анализ, пройдет три-четыре часа. Когда электронные часы на стене лаборатории показывали половину восьмого, мой первоначальный энтузиазм начал затухать и я заскучал и проголодался; больше же всего мне хотелось пива.

На улице было так темно, что я видел свое размытое отражение, сидящее на лабораторном стуле и опирающееся подбородком на кулак.

Рета почти завершила уборку и мытье пробирок и пипеток, и я догадался, что на сегодня ее работа закончена.

— И такой девушке, как ты, нравится эта работа? — спросил я ее, когда она отложила в сторону шланг. — Занялась бы лучше чем-нибудь поинтереснее, например, танцами. С твоей внешностью ты могла бы работать в «Плейбое».

— Поверь мне, — сказала Рета, закрывая стенной шкаф, — анализировать пробы свиной лихорадки чертовски интересно, интереснее, чем подавать коктейль таким развратникам, как ты.

— Это кто развратник? Если я представляю тебя себе в облегающем атласном обмундировании с большим вырезом сзади, то это еще ничего не значит. Короче, как насчет ужина сегодня вечером?

— Ужина? — спросила она, расстегивая лабораторный халат.

Я пожал плечами.

— Можно заняться еще чем-нибудь, если хочешь. Мы могли бы съездить в Глейлордсвил и поесть рыбы с вином в ресторанчике «Фриц и Фокс». Или можно направиться в молочный бар Конна и поесть гамбургеров с молочным коктейлем.

— Ты умеешь жить, не так ли? — спросила она у меня с беззлобным сарказмом. — Спасибо, но уж лучше я пойду на свидание с Кенни Пэкером в девять часов.

— Кенни-футболист? Поросенок Пэкер?

— Он самый.

— Он же как Большой Увалень, только розовый.

— Эй, вы двое, — сказал Дэн, — хватит там препираться.

Не отрывая глаз от микроскопа, он поманил нас пальцем.

— Подойдите-ка посмотреть на это.

Мы подошли, и Дэн отодвинул свой стул, чтобы дать нам посмотреть в окуляры. Я взглянул и увидел только какие-то неясной формы существа, плавающие в море слепящего света. Но когда очередь дошла до Реты, она провела около микроскопа две или три минуты, хмурясь, и молча регулируя фокусировку и двигая предметное стекло. В конце концов она выпрямилась и вопросительно посмотрела на Дэна с озабоченным выражением лица. Дэн тоже посмотрел на нее и покачал головой, будто не зная, что сказать.

Я нетерпеливо спросил:

— Вы меня в свою пантомиму не хотите посвятить? Я видел только маленькие скрученные гадости.

— В любой воде есть маленькие скрученные гадости, — кивнул Дэн. — Микроорганизмы, которые не удаляются при фильтрации и очистке. В общем-то они безобидны. Ты выпиваешь миллионы таких существ каждый день.

— Что ты пытаешься сделать? Отбить охоту обедать?

— Совсем нет. Но все эти существа уже давно должны были отбить всякую охоту есть у Бодинов.

— Так что это? Что-нибудь серьезное?

Дэн пригладил несуществующие волосы.

— Трудно сказать. На первый взгляд они не более чем обычные микроскопические организмы. Но при ближайшем рассмотрении они оказываются посложнее обычных микробов. Кажется, у них есть зачаточная дыхательная система и они выделяют какое-то вещество, смешивающееся с водой.

Я сел верхом на один из стульев.

— Оно и подкрашивает воду?

— Да, наверное. Скорее всего.

— Но что это за организмы? Ты видел когда-нибудь такие?

Дэн взглянул на Рету.

— Ты видела? — спросил он ее.

Она отрицательно покачала головой и ничего не сказала.

Дэн произнес:

— Мне они тоже незнакомы. Это не те букашки, которых обычно находишь в воде, и из того, что я о них знаю, даже без исследования их жизненного цикла, мне ясно, что они ведут необычный образ жизни. Это желтое или зеленое вещество, которое они производят, выделяется ими в огромных количествах, точнее, сравнительно огромных. Посмотри на них еще раз. Если бы мы с тобой производили столько вещества, получалось бы по восемьдесят литров в час.