Коллекция бывших мужей - [5]

— Вызывала, — не стала отказываться я.

— У вас труп? — спросил с сомнением Ухов, внимательно разглядывая меня.

— Теперь у вас, — не порадовала я его, делая шаг в сторону и пропуская старлея и парней пэпээсников в квартиру.

Провела их в комнату и предъявила труп. Участковый крякнул, матюкнулся тихонечко и, выразительно глянув на меня с большим смыслом и намеком, тяжко вздохнув, позвонил куда надо и сообщил, что у дамочки таки не глюки и бред, и труп в наличии все ж таки имеется.

Минут через двадцать в мою квартиру стал прибывать и прибывать народ. Первым появился следователь уголовки, которого занявшие пост у распахнутых входных дверей постовые направили ко мне в комнату.

— Уголовный розыск. Старший оперуполномоченный капитан Марчук Сергей Дмитриевич, — представился он и продемонстрировал удостоверение.

«Принимала» я представителей власти, устроившись в кабинете за дедовским огромным дубовым столом. Удостоверение капитана я тщательно изучила, указала рукой на кресло, стоявшее с другой стороны стола, приглашая присесть, и принялась беспардонно рассматривать следака, с которым, как я подозреваю, мне предстоит провести ближайшие несколько часов в не самой приятной беседе.

На замученного работой и низкой зарплатой капитан Марчук не был похож и отдаленно, но и на бодрячка румяного тоже — типичный мент с острым цепким взглядом, с обманчиво простецкой и где-то даже добродушной внешностью обыкновенного парня, лет чуть более тридцати, одет, кстати, не в какое-то затрапезное шмотье, а во вполне фирменные марки, не высшего, понятное дело, модельерного ряда, но и отнюдь не китайские подделки — средней стоимости ценник и вполне ощутимой, между прочим — настоящие джинсы мирового бренда, футболка и льняной пиджак в ту же тему, ну и мокасины.

Что, кстати, добавляло некоторые детали к тому, что я о нем уже поняла, уж я-то очень хорошо знаю, сколько и как зарабатывают наши полисмены. Так получилось, что знаю.

Не об этом сейчас.

Он было собрался задавать вопросы, но его прервало появление новых персонажей — группы экспертов-криминалистов. А следом за ними и следователя прокуратуры в форменном облачении, и еще кого-то — я уточнять не стала, кто пришел, но квартира моя наполнилась народом и гудела голосами, как растревоженный улей.

Оба следака — уголовки и прокурорский — сходили «посмотреть» на труп, поговорили о чем-то с бригадой, вернулись ко мне в кабинет, и началось!

Они задавали вопросы, я отвечала.

Было совершенно очевидно, что оба эти мужика не верят мне ни на полкопейки, для себя они уже четко определились и решили, что укокошила пострадавшего, разумеется, я сама, а потом придумала сказочку для ментов про мифического злодея, каким-то образом проникшего в мою квартиру и застрелившего якобы незнакомого мне человека. Они настолько были уверены в этой версии, что даже не скрывали своего отношения ко мне, саркастически хмыкая, переглядывались со значением и почти весело посматривали на меня, забыв задать в общем-то самый главный вопрос в такой ситуации.

Просто тупо проигнорировав его очевидность, стопудово уверенные, что дело уже раскрыто. Да красота, кто бы спорил! Труп и убийца рядышком — и вот тебе повышение раскрываемости по горячим следам!

Нет, не спорю, мужиков вполне можно понять — ясный, как говорится, пень, что я оказалась подозреваемой номер один, ну а как? У вас в доме — не приведи господь, конечно, — тюкнут кого-нибудь, а вы что, не при делах останетесь?

Вот и я при делах, а куда деваться.

И дураку понятно, что якобы мистический и непонятный «некто», который опять-таки же якобы застрелил мужика, это попытка главной подозреваемой запутать следствие и избежать наказания.

Только мальчики несколько увлеклись очевидной для них легкостью решения, как мне кажется.

Вернее, как я понимаю и вижу ситуацию.

Следователь прокуратуры давно удалился в комнату протоколировать оперативные действия, предоставив следователю уголовного розыска самому вести допрос подозреваемой, то бишь меня.

Вопросы из капитана Марчука сыпались бесконечно, и мне приходилось подробно и нудно на них отвечать. Периодически следователь смотрел на меня сурово, и я отчетливо понимала, что он меркует там себе в замученном работой мозге, как бы поскорей закончить с этим делом и подвести дамочку, то есть меня, под четкое обвинение, желательно с твердой доказательной базой, а совсем шоколадно — с чистосердечным признанием.

Извини, Сергей Дмитриевич, улыбалась я мысленно, но ничем в данном вопросе помочь не могу.

— Значит, вы утверждаете, что не знакомы с потерпевшим? — в сто, наверное, пятнадцатый раз спрашивал он.

Про сто какой-то там раз я, конечно, загнула, но раз десятый, это уж точно!

— Нет, не знакома, — подтвердила я в десятый — сто пятнадцатый раз, но на этот самый раз дала легкую слабину и чуть помедлила с ответом, задумавшись.

За эту слабину он тут же и зацепился — профессионал все-таки, хоть и лажает немного, ну это-то понятно — любой следователь постарается отделаться от дела как можно быстрей, а тут такой подарок — подозреваемая на блюдечке с пресловутой каемочкой!

И все же он еще тот сыскарь — зацепился за небольшую заминку! Да, молодец!