Коллекционный экземпляр - [11]

XXXIII

А пока они там проверяют ярлычок, дорогой читатель, вот тебе чистые -без авторского вмешательства -- факты. Гарольд Адриан Расселл Филби, которого приятели в Англии и особенно в России звали "Ким" (в России это прозвище ассоциаций с Киплингом не вызывало, будучи популярным -- особенно в 1930-х годах -- нововведением в советских святцах в качестве акронима "Коммунистического Интернационала Молодежи"), родился в Амбале, в Индии, в -- как справедливо утверждает та самая марка -- 1912 году. Его отец -- Гарри Сент-Джон Филби, выдающийся английский арабист и путешественник, обратившийся впоследствии в мусульманство, был советником короля Ибн Сауда (угадайте, какой страны!). Малыш поступил в Вестминстер, а потом в Тринити-колледж в Кембридже, где изучал историю и экономику и был членом студенческого братства "Апостолы". После Кембриджа он работал внештатным сотрудником нескольких лондонских газет, в этом качестве в 1937 году отправился в Испанию освещать гражданскую войну и через некоторое время был взят в "Таймс", став ее военным корреспондентом. Вот, вкратце, что было известно об этом 26-летнем молодом человеке к 1940 году, когда его взяли на службу в "М-16" -- отдел контрразведки легендарной британской Интеллидженс Сервис, где ему поручили вести дела, связанные с антикоммунистическим контршпионажем. По-видимому, по его собственной просьбе. За годы войны он быстро продвигается по службе, получает назначение в Стамбул и в 1946 году становится во главе отделения контрразведки по Советскому Союзу. Это высокая должность, но уже через три года он ее оставляет, поскольку его назначают первым секретарем в посольство Великобритании в Вашингтоне -- то есть он становится главным связующим звеном между Интеллидженс Сервис и ЦРУ; в этом последнем, среди прочего, он становится близким другом Джеймса Энглтона -главы отдела контрразведки ЦРУ. В целом -- великолепная карьера. За заслуги во время войны он произведен в Кавалеры Ордена Британской Империи, пользуется глубоким уважением в британском министерстве иностранных дел и в журналистской среде; предполагается, что он вскоре станет во главе Интеллидженс Сервис. Вот, вкратце, что было известно коллегам и начальству об этом 39-летнем мужчине в 1951 году, когда происходит нечто непредвиденное. Двое его старых приятелей еще по кембриджским временам -Гай Берджесс и Дональд Маклейн -- оказываются советскими шпионами и сбегают в Советский Союз. Хуже то, что в головах осведомленных лиц по обе стороны Атлантики мелькает подозрение, что предупредил их об опасности Филби. Начинается расследование, доказательств нет, сомнения остаются, и его просят уйти в отставку. Жизнь несправедлива, и самые лучшие друзья могут подвести человека под монастырь. Так решили многие, в том числе в министерстве иностранных дел. Филби возвращается к журналистской деятельности -- в конце концов, ему чуть больше сорока, -- расследование, однако, продолжается. Есть же люди, которые никогда не унимаются! Но в 1955 году Гарольд Макмиллан, тогдашний министр иностранных дел Великобритании, в заявлении, зачитанном в Палате Общин, полностью освобождает Филби от подозрений в каких-либо неблаговидных поступках. Обеленный таким образом Филби, с подернутого легкой дымкой грусти благословения министерства иностранных дел, становится корреспондентом "Экономиста" и "Обзервера" в Бейруте, куда и отплывает в 1956-м, чтобы уже никогда больше не увидеть белых скал Сассекса.

XXXIV

Проходит три года, и московские товарищи в восхищении прищелкивают языком над представленным проектом. Но все равно они хотят проверить ярлычок. Ибо то, что -- безупречная репутация для одних, огненные буквы на стене -- для других. Они догадываются, что британцы не обнаружили компромата на данного англичанина, потому что доискивались его у англичан; они были обречены, ибо занимались тавтологией. Потому что задача "крота" -перехитрить своих. Что же касается русского конца, то, даже получи они к нему доступ, что крайне маловероятно, -- они бы все равно ничего не узнали. Настоящее имя "крота", особенно "крота", пробравшегося столь высоко, неизвестно даже офицеру, ведущему его досье: в лучшем случае, это будет кодовая кличка или просто набор цифр. Только это и сможет вам рассказать самый осведомленный перебежчик, не говоря уже о том, что перебежит он прямо в объятия отдела контрразведки Интеллидженс Сервис, и угадайте, кто возглавляет этот отдел! Существуют только два человека, которые, возможно, знают имя "крота": это нынешний советский руководитель контрразведки (а так высоко никакой британец никогда забраться не мог) и офицер-контрразведчик, который когда-то "крота" завербовал. Сержант по определению старше своего новобранца, и поскольку речь идет о 1950-х годах, сержант этот или уже умер или действительно руководит всей советской контрразведкой. Скорее всего, однако, он мертв, ибо нет лучше способа сохранить секреты новобранца, нежели сержанта убрав. И потом, в 1933 году, когда кембриджского выпускника завербовали (в возрасте 21 года), секретность не была такой тотальной, как сейчас, в 1950-х, когда мы занимаемся проверкой ярлыка, и старый бравый -нет, мертвый -- сержант мог что-нибудь сболтнуть своему тогдашнему шефу (которого, скорее всего, тоже уже нет -- чистки аппарата в 1930-х тоже проводились не за просто так), или же при вербовке присутствовал какой-нибудь свидетель, или сам глупый юный новобранец мог общаться с кем-нибудь, кто потом протух. В конце концов, именно приятели и подвели его под монастырь, хотя было время, когда они исправно доставляли отчеты обо всех делах Англо-Американской комиссии по атомной энергии. Хороши были голуби, да отлетались и дремлют теперь у нас на насесте. Ну, что было, то было и быльем поросло, но если мы хотим осуществить этот проект, нам нужно что-нибудь понадежней, чем заявление Макмиллана (дай ему бог здоровья!) в Палате Общин; нашему человеку нужен стопроцентный иммунитет против любых теноров, что поют оперу. Чтобы никаких сюрпризов, никаких голосов с того света, никаких скелетов в чулане. Так с кем там он общался, пока они не протухли? Где их свидетельства о смерти?