Коллекционер закрытых книг - [73]

– Вы больше не пересекались?

– Пересекались. В Крыму, когда я приехал Олю забирать из больницы. Она как раз из комы вышла, можно было перевозить в Москву. Собственно, Волошин мне и позвонил. Сказал, что, когда Оля стала приходить в себя, назвала мое имя. И еще сказал, что Оля меня любит, я ей очень нужен. Оказалось, Герман регулярно навещал Оленьку в больнице, пока та была без сознания. Я тоже хотел приехать, но поговорил с доктором по телефону и узнал, что никакой надежды нет, травмы слишком серьезные, Оля вряд ли когда-нибудь очнется. Ее на аппарате держали только потому, что родители не хотели подписывать отказ. Честно говоря, мне страшно было ехать. Оле в тот момент было все равно, а я реально боялся увидеть вместо любимой женщины овощ на больничной койке.

– И как прошла встреча с Волошиным?

– Представьте себе, без эксцессов, – хохотнул Каверин. – Герман вел себя со мной ровно и перепоручил мне Олю с облегчением, как мне показалось.

Зотова слушала Каверина и испытывала острое чувство брезгливости к сидящему перед ней человеку, которое непроизвольно проявилось на ее лице. К Волошину же, напротив, прониклась безграничной симпатией, и ей стало заранее страшно, что именно Герман может оказаться причастным к убийствам трех женщин. Елена Петровна прокрутила в памяти эпизоды фильма «Крымские каникулы» с участием Волошина и вдруг поняла, почему не получилась картина. Трагедия с Олей Колесниковой разрушила мечту Волошина хотя бы на экране завоевать сердце любимой женщины. Без нее Герману было банально скучно сниматься. Свою роль он отыграл вяло, и ни один режиссер, даже самый гениальный, не смог бы заставить его сыграть лучше. Потому что душа Волошина в это время была не на съемочной площадке, а в отделении реанимации захудалой крымской больнички, рядом с покалеченным телом Оли Колесниковой, и уговаривала душу любимой вернуться на землю.

– Лечение и уход кто оплачивал? – сухо спросила Зотова.

– Страховая компания, наверное. Родители-то у нее нищие, – озадачился Каверин. Потом натолкнулся на тяжелый взгляд Елены Петровны и разозлился. – Не надо так на меня смотреть! Я, естественно, первым делом позвонил матери Оли, поинтересовался, нужна ли помощь. Она сказала, что ничего не нужно, дочка всем необходимым обеспечена. И лечащему врачу я звонил. Тот подтвердил, что больная ни в чем не нуждается.

– Ольга знает, что Волошин ее в больнице навещал?

– Нет. Герман исчез до того, как она окончательно пришла в себя, и просил меня ничего ей не говорить. Сказал, чтобы не нервировать Оленьку плохими воспоминаниями в сложный период восстановления. Денег предложил на транспортировку в Москву и на дальнейшее ее лечение, но я отказался. Отец мне дал достаточно. В общем, расстались мы вполне мирно. Ясное дело, делить-то нам уже на тот момент было нечего. Олю я забрал, а Герман остался дальше сниматься. После съемок картины Волошин вернулся в Лондон под крылышко родителей, и я о нем благополучно забыл. Сегодня вот вспомнил. Благодаря вашему участию в моей судьбе, – льстиво добавил Каверин.

Зотову снова затошнило, но Денис был так погружен в свои размышления, что не заметил презрения на ее лице.

– Знаете, чем больше я думаю на эту тему, тем больше убеждаюсь, что аферу с полетами девиц только Герман мог подстроить, – принялся Каверин-младший рассуждать вслух. – Он всегда был одержимым на пути к цели, которую хотел достигнуть. Я вам уже рассказывал, как он Ольгу допекал. Возможно, Волошин не простил мне прошлые обиды или мстит за то, что я оставил Олю. Ведь не знает же, как все было на самом деле. Уверен, что, если бы вы меня не задержали, в ближайшем будущем еще какая-нибудь девка, которая в том фильме снималась, с балкона или с моста кувыркнулась. Например, Эмма Кошкарец.

Зотова вздрогнула. Выходит, она угадала! Эмма Шалимова, которая играла в «Крымских каникулах» младшую сестру героини фильма, и Эмма Кошкарец – одно лицо. На сердце стало неспокойно.

– Следуя логике убийцы, перед тем, как совершить полет, виновница прошлых событий должна побывать в твоих объятиях, – уточнила она.

– Ну, так… – замялся Каверин.

– Хочешь сказать, что девочка тоже в твоем списке? – ошарашенно спросила Елена Петровна. И заорала: – Она же совсем ребенком была, когда с Олей твоей случился несчастный случай!

– Да не кричите вы на меня… – смутился Денис. – Ни о какой мести речи не идет. Ничего криминального. Наоборот, чистая благотворительность. Анастасия Кошкарец приволокла Эмму к Оле, точнее, к Матушке Кассиопее, на прием, чтобы вылечить. Эта чокнутая баба считает, что дочка одержима бесами. Эмма в самом деле серьезно больна, но только не бесами одержима, как считает ее шизанутая мамаша, а страхами. Причем у нее не просто страхи, а настоящие фобии, сопровождаемые паническими атаками, вплоть до потери сознания. Девчонка учится на психолога, а у самой полный привет с головой. Прикиньте, в институт Эмма ходит пешком, избегая общественного транспорта. Спуститься в метро для нее равносильно смерти. Великой стилистке пришлось даже квартиру из-за этого снять недалеко от института. Эмма жутко боится высоты, поэтому живут они на первом этаже. О путешествиях вообще речи быть не может. Поездка в Крым и съемки в фильме – единственное яркое событие в ее жизни. Эмма очень замкнута, у нее нет друзей и подруг, не говоря уже о поклонниках. Короче, совсем идиотка, себе и близким жить мешает. Оля считает, ее фобии – результат сильной психологической травмы, полагает, что развод родителей так повлиял. Раскрутить Эмму на откровенность не получилось, та на контакт не шла и даже хлопнулась в обморок во время сеанса. Нестандартная ситуация, потому как Ольга кого угодно разговорит. Тогда Оля попросила меня помочь – приударить за Эммой. Любовь, как говорится, чудеса творит. Моя задача – расположить ее к себе и ненавязчиво выведать тайны девочки, чтобы Ольга могла найти верную тактику лечения. Я сначала упирался, даже разозлился на Олю. Но когда она мне фотографию объекта показала, даже интересно стало. Оказывается, я с Эммой был когда-то знаком. Когда за Олей приехал в Крым, пришлось улаживать некоторые формальности и задержаться на некоторое время. Делать нечего было, не в больнице же сидеть. Решил проветриться, заодно посмотреть хоть одним глазом, как фильм снимают. Съемки «Крымских каникул» в основном шли на старой даче. Приехал я туда, прогулялся у забора, но ничего интересного не увидел. Решил к морю спуститься, искупаться. Дело в конце сентября было, но море еще теплое, погодка тоже хорошая. Вышел на пляж. Смотрю – девчонка в соломенной шляпке одиноко сидит на берегу, скучает, я и подгреб. Просто так, без задней мысли. Сел рядом с ней и офигел: она так на меня зыркнула! Малолетка, а в глазах уже желание. Прямо нимфетка набоковская. Наплел ей фигни какой-то романтической. Она мне рассказала о своей нелегкой доле актрисы и съемках в «Крымских каникулах». В общем, поговорили и распрощались. Так что для обольщения девицы мне даже делать ничего особо не пришлось. Встретил Эмму у института и сыграл на старом знакомстве. Типа, забыть не мог, наблюдал издали, ждал, когда подрастет. Маразм, но она поверила. Роман только в зачатке, но Эмма уже начала раскрываться и выкладывать мне свои секреты.