И вот этот министр сельского хозяйства в лоб задаёт вопрос, о котором и знать-то не должен. Вообще странный человек. Словно с другой планеты, или будто у него волшебная палочка есть.
Шелепин бросил взгляд на перевёрнутые листы. Там уже была не сама записка, а сделанный им от руки конспект. Самое важное: ситуация в пограничных с Китаем областях.
Ох, непростая она была — ситуация в этих областях. Начиная с 1955 года, китайское руководство стало уделять повышенное внимание тем районам страны, где влияние СССР было достаточно велико: Северная Маньчжурия, Внутренняя Монголия и Синьцзян. Эти области стали объектом массовой миграции населения ханьской национальности (собственно китайцы), почти сто тысяч демобилизованных солдат Народно-освободительной армии Китая (НОАК) расселились вдоль берегов Амура, Уссури и в Синьцзяне. И это не просто бывшие солдаты — это те, кто прошёл Корейскую войну. Политика ассимиляции привела к тому, что в 1958 году, после объявления Мао Цзэдуном «большого скачка», в Синьцзяне вспыхнуло антикитайское восстание мусульманских народов. Ответом стало проведение, по решению Центрального Комитета Компартии, языковой реформы (все языки, кроме китайского, были переведены с кириллицы на латинский алфавит) и закрытие советско-китайской границы, что ударило в первую очередь по кочевавшим на горных пастбищах СССР и КНР скотоводческим народностям. Эти действия, плюс неразумная национальная политика КПК, привели к тому, что весной 1962 года около шестидесяти двух тысяч казахов и уйгуров, вместе с частями 5-го Синьцзянского армейского корпуса, перешли границу СССР и расселились в Казахстане. Это событие ещё больше осложнило советско-китайские отношения, и так уже не отличавшиеся особой теплотой.
Правительство КНР официально заявило о признании недействительными всех договоров с Российской империей, так как они были заключены в ущерб интересам Китая. Начавшаяся в 1965 года в Китае «культурная революция» окончательно похоронила надежды на нормализацию отношений с СССР. Пекин объявил войну «контрреволюционному местному национализму» и ещё более ужесточил политику китаизации населения Синьцзяна. В итоге только в 1966 году в Советский Союз уходят почти двести тысяч этнических казахов и уйгуров.
Конечно, переход людей в Казахстан можно считать положительным явлением. Там всегда можно найти тех, кто станет разведчиками или диверсантами на китайской территории — плюс это просто люди, для малонаселённого Казахстана. Минус — почти полный разрыв всех связей с недавно ещё дружественным народом.
Идеологические разногласия СССР и Китая дополнились проблемами с демаркацией совместной границы. Исполняя директивы Пекина, китайцы попытались явочным порядком исправить её в свою пользу. Первый пограничный конфликт произошёл летом 1960 года на западном участке советско-китайской границы, в районе перевала Буз-Айгыр на территории Киргизии. Пока такие стычки проходили без оружия и ограничивались демонстративным нарушением китайцами «неправильной», по их мнению, границы.
Если в течение 1960 года было зафиксировано около сотни подобных происшествий, то в 1962 году их уже было пять тысяч. С 1964 по 1968 годы только на участке Тихоокеанского пограничного округа отмечено более шести тысяч демонстративных нарушений границы с участием десятков тысяч китайцев. СССР был вынужден значительно усилить пограничную охрану своих дальневосточных рубежей. 4 февраля 1967 года ЦК КПСС и Совет министров СССР приняли постановление «Об усилении охраны государственной границы с Китайской Народной Республикой». На Дальнем Востоке появился отдельный Забайкальский пограничный округ и сто двадцать шесть новых пограничных застав. На границе с Китаем стали строиться новые дороги, инженерные и сигнальные заграждения. Если до начала конфликта плотность пограничников на рубежах Китая составляла менее одного человека на километр границы, то к настоящему времени она возросла до четырёх. А толку? Даже сейчас, после усиления, пограничники не смогут защитить границу в случае начала крупномасштабного конфликта.
К настоящему времени власти Китая перебросили из глубины страны ещё двадцать две дивизии — общая численность китайских войск в приграничных с СССР районах достигла четырёхсот тысяч человек. В Маньчжурии создавалась серьёзная военная инфраструктура: строились инженерные заграждения, подземные убежища, дороги и аэродромы. Сейчас северная группировка Народно-освободительной армии Китая (НОАК) насчитывала девять общевойсковых армий (сорок четыре дивизии, из них одиннадцать механизированных), более четырёх тысяч танков и десять тысяч орудий. Регулярные войска дополнялись местным народным ополчением численностью до тридцати пехотных дивизий. Итог — почти миллионная армия. Миллионная и очень агрессивная армия. Что творили китайские солдаты в Корее — Шелепин знал. Фашистские зверства на Великой Отечественной — это просто верх человечности по сравнению с тем, как резвились коммунисты Китая.
И вот этим силам противостояло всего два десятка мотострелковых дивизий Забайкальского и Дальневосточного округов, при этом последние 10 лет все эти части считались тыловыми, снабжение которых велось по «остаточному принципу». Все танковые части Забайкальского округа при Хрущеве были расформированы или выведены на запад, за Урал. Аналогичная судьба постигла и одну из двух танковых дивизий, остававшихся в Дальневосточном округе.
