На следующий день Марсель Бик позвонил Тишкову.
— Привет, Марсель, как дела? Есть новости по «Сессне»?
— Привьет, Пьётр. Всё корошо. Реймс Авиасьон — нашья с потрохьями.
— С потрохами.
— Я так и сказаль — с потрохьями.
— А у тебя что с покупкой акций?
— Всё корошо. Акций хватить, чтобы взять контрольньий пакьет Реймс Авиасьон, и ещё останьется на блокирующий пакьет в самьёй «Сессне».
— Тогда я отправляю к вам Юрия Гагарина. Готовь журналистов. Макс Хольсте не сильно упирался?
— Он старый. Марсель Хольсте, его внук, сказал, что ти говньюк, и он рад будьет имьеть с тобой дело.
— Сам он…
Событие шестнадцатое
Настоящий коммунизм — это когда на калитке вместо «Осторожно, злая собака» написано: «Пожалуйста, не кормите собаку — она и так толстая».
Выдался свободный денёк, и Пётр решил посетить Захарьинские Дворики.
Давно не был — с самой весны, когда привёз туда тридцать новых жителей, выпускников всё того же детдома из Ташкента. Восемнадцать парней и двенадцать девчонок.
Сейчас, по прошествии двух месяцев, и не узнать. Вот что административный ресурс делает! Своротка с магистрали и все улицы села заасфальтированы. Пущен рейсовый автобус до Москвы, построена хорошая крытая остановка. Отремонтирован клуб, к нему пристроена небольшая библиотека.
Мкртчян с неизвестным армянским директором тоже развернулись: кузню отремонтировали и перекрыли, построили приличное здание сборочного цеха и котельную, чтобы все это зимой обогревать — а то за эту зиму натерпелись. Сколько он там люстр сейчас делает — Петра не интересовало, но вот эффект был видимый. Для своих рабочих построили пять больших кирпичных домов на два хозяина, чуть в стороне от села. Пётр зашёл, посмотрел. Три комнаты, неплохая кухня. Вполне жить можно — даже ванна с туалетом есть. Прямо квартира. Ещё не до конца готовы дома, отделкой внутри и снаружи занимаются.
Прогресс на лице и у Зарипова. Бородёнку чингисхановскую сбрил, в приличный костюм оделся, к малюсенькому управлению колхоза пристроил такую же небольшую комнатёнку для двух своих помощниц. Всё теперь чистенькое, светленькое, пахнет новой мебелью. Ну, воняет, точнее. Из чего этот клей делают?
Узбеки работают в теплицах и на строительстве. Для девушек построили барак, куда установили десять станков для вязания ковров. Полное помещение галдящей молодёжи. Узбечки обучают местных девушек, скоро начнут работать в три смены.
Марсель Зарипов не знает, куда деньги девать! До миллиона ещё не добрались, но деньги вечером привозят мешками. Ещё две машины просит и автобус — возить частников в Москву на рынок.
Ссука!!! Можно ведь. Можно убыточную спивающуюся селушку превратить в такой вот образец для подражания. Да, немного денег он потратил, трактора купил и машины. Так теперь если попросить — Марсель и вернёт легко. Советом помогли, самогонщиков построили — и всё.
Почему во всей стране не так? Что нужно сделать?
— Марсель, к тебе на экскурсии часто ездят? — Пётр прихлёбывал чай из краснотурьинской кружки, — А где взял?
— Эх, товарищ министр, ко мне же с «Крыльев Родины» и пчеловоды приезжали — помогать пасеку налаживать, и девушки — учить ковры-картины вязать, и картофелеводка твоя геройская как-то заглядывала опытом делиться. Вот всех и прошу немного посуды привезти. Пётр Миронович, а нельзя прямые поставки наладить? А то у людей деньги есть, а потратить не на что. А ещё бы мотороллеры… хоть немного.
Ссука! Можно ведь.
Событие семнадцатое
— Сегодня мы хороним выдающегося политика и кристально честного человека…
— Как?! Двоих в одном гробу?!
Петра вызвали на заседание Политбюро. Брежнев позвонил сам и предупредил, чтобы подготовился, — будут пытать по еврейскому вопросу. Ну, хоть не задвинул Ильич в долгий ящик — и недели не прошло. Только он проинструктировал и отправил Гагарина во Францию — и тут звонок.
Аксакалы сидели и, как всегда, дымили. Это не Политбюро, а собрание, блин, клуба самоубийц! Пётр зашёл, и переговоры вполголоса утихли. Все на него уставились. Осуждающе?! Чего это им Генсек наговорил?..
— Пётр Миронович, ты нам объясни, зачем это нам делать, и тебе это зачем? — первым ринулся в атаку Мазуров.
— Да, товарищ Тишков! Вы понимаете, как это будет смотреться со стороны? Мы же не фашистская Германия, чтобы евреев в гетто свозить. Такой вой на Западе подымется, что и не отмоешься. Ну, и просто, как человек, ты понимаешь, что предлагаешь? Взять людей и привезти в чистое поле — пусть пару лет, пока дома построят, в землянках и палатках поживут. А семьи? И дети пусть в землянках? И потом, работал человек врачом, а его вдруг раз, хватают под белы рученьки, сажают в столыпинский вагон, везут две недели и выгружают в поле с лопатой — всё, теперь ты хлебороб. Трудись. Так ты предлагаешь? Ты фашист или коммунист?
Ну ни хрена себе! Это Дмитрий Фёдорович Устинов наехал. Самое интересное, что выступили пока только кандидаты в члены политбюро, верхушка молчит. Что это? Игра какая?
— Пётр Миронович, а как вы себе представляете помощь из-за границы, как нам рассказал Леонид Ильич? Будете стоять с протянутой рукой и просить помочь советским гражданам, которых мы сами насильно загнали, как американцы индейцев, в резервации?
