Колесо войны - [29]

"Видимо, есть еще среди имперцев люди с кровью белоголовых в жилах, — сам себя успокоил вождь, — и те, кто взорвал себя гранатами на этой тропе, наверное, из них. Но таких людей не может быть много, и далеко не все остверы готовы умирать как герои. В основном это забитое крестьянское быдло, либо зажравшиеся скоты, которые не способны рисковать, не могут вынести тягот походной жизни, дорожат своей шкуркой и думают, что деньги решают все. Это легкий противник, так что окончательная победа все равно будет за нами".

Прерывая его мысли, позади Ойкерена из реки стали выходить лоси его телохранителей. Вождь стронул своего сохатого с места, по густому кустарнику объехал яму и спустя минуту оказался на вражеской стоянке, где еще дымились костры, рядом с которыми валялись окровавленные бинты и просто куски испачканной материи. Здесь было пусто, имперцы ушли вслед за основным отрядом на юг и, наверняка, надеются на спасение. Однако скрыться им не удастся, в этом вождь был более чем уверен, и его уверенность имела под собой крепкую основу. Воины Океанских Ястребов лучше, их лоси и олени быстрее и выносливее, чем лошади остверов, и северян гонит вперед не только приказ, но и желание отомстить коварным и подлым южанам за бесчестное ночное нападение. И хотя Ойкерену хотелось продолжить погоню без всякого промедления, ему требовалось собрать все свои силы в единый кулак, а это потеря драгоценного времени и заминка, которая даст поганым имперцам еще некоторое время пожить.

К вождю приблизились два всадника. Один остановил своего лося слева, а другой справа. И не оборачиваясь, по запаху одежды, Ойкерен определил, что это Сантрэ Обер и Риаль Катур. Оба его помощника молчали. Они ждали его вопросов. И он спросил:

— Уважаемый Риаль Катур, вы говорили, что наши шаманы за пять минут уничтожат вражеских чародеев, которых было всего трое. Но они продержались почти сорок минут. И я хочу знать, почему вы так долго с ними возились? В чем дело?

— Среди этих троих был жрец Сигманта Теневика, про которого я тебе говорил вождь, — ответил верховный шаман. — И если бы он принял прямой бой, мы его уничтожили бы без всякого промедления. Но жрец выбрал оборонительную тактику, и поэтому нам пришлось повозиться.

— Я видел, что несколько твоих учеников потеряли сознание. Это серьезно?

— Нет, это последствия ментальной схватки и перенапряжения. Молодые шаманы скоро придут в себя, и когда мы настигнем остверов, все они будут участвовать в бою.

— А вражеские чародеи?

Старый шаман усмехнулся:

— Эти трое выведены из игры. Надолго. Минимум на неделю, а может быть, что и больше. А остальные нам не страшны, нас больше и мы сильнее.

— Хорошо, — вождь повернулся к Оберу. — Что рекомендуешь делать дальше?

Сантрэ Обер указал рукой на дорогу, которую оставили после себя остверы, и ответил:

— Сейчас все наши воины переберутся на этот берег, и мы продолжим погоню. По пути к нам присоединятся фланговые отряды, и до наступления ночи мы уничтожим группу прикрытия, которая так хорошо нас на переправе задержала. Ну, а затем мы нагоним основное вражеское соединение. Где-то рядом с ним должны быть наши разведчики, которые уже действуют, и притормаживают противника, и все вместе мы уничтожим остверов без особых трудностей. Но надо спешить, а иначе сегодня ночью или завтра утром имперцы могут рассыпаться на полусотни и десятки, и часть из них получит шанс прорваться к своим границам.

— Я тоже так считаю, — одобрил слова Обера вождь…

Спустя десять минут воины и шаманы Океанских Ястребов начали группироваться за пределами рощицы. А еще через десять минут вождь отдал приказ продолжить движение. Вперед рванулись разведчики, а за ними пошли боевые сотни.

Началась изнурительная скачка. Галоп! Рысь! Шаг! Галоп! Рысь! Шаг! Люди и животные вошли в ритм движения, и километры пути пролетали совершенно незаметно. Остверы убегали, а отряд вождя усилился за счет союзников, которые форсировали Эйску через другие переправы, и преследовал их. Тысяча готовых к бою мужчин мчалась по следам врага. Дозорные высматривали противника, и они его обнаружили. К Ойкерену приблизился один из лучших полевых разведчиков и следопытов рода, молодой, но уже успевший показать себя в боях и походах по северным пустошам племянник вождя Йохе Пянт, который пристроился с ним рядом и произнес:

— Вождь! Остверы! Мы догоняем их!

— Они далеко? — спросил Ойкерен.

— Шесть-семь километров. Тыловой дозор врага вошел в лес вблизи речки Минчерра.

— Ты эти места знаешь?

— Да.

— Там переправа есть?

— Речка мелкая. После снегопадов и дождей она грязная, но дно ровное. Так что имперцам зацепиться не за что, мы Минчерру в любом месте форсируем.

— И то хорошо, — вождь обернулся назад и выкрикнул: — Прибавить ходу!

Лосей и оленей погнали со всей возможной скоростью. Животные злились, но подчинялись приказам своих седоков, и очень скоро вынесли их на берег Минчерры. Остверов здесь не было. Зато на берегу было много лошадиных следов, которые уходили в воду. Ойкерен истолковал это как добрый знак, который сказал ему о том, что трусливые имперцы боятся его и бегут без всякой оглядки. Поэтому от постоянно поторапливал своих воинов и, перебравшись через мелкую речушку, двигаясь, все по той же самой черной грязной дороге, по которой убегали враги, через большой лес, Океанские Ястребы продолжили свой путь на юг. Жертвы для их атминов были совсем рядом, и казалось, что еще немного, совсем чуть-чуть, и начнется кровавая сеча, в которой мощные лоси опрокинут хлипких лошадей, а воины покажут свое мастерство и удаль. Однако минуло полчаса, затем час и другой, лес закончился, а остверов не было. Впереди чистое пятикилометровое поле, которое упиралось в очередной лесной массив. Следы вот они, под ногами. Позади лес. Тропинок в сторону нигде не было, и получалось, что имперцы шли проторенным путем. Ну и где поганые твари, которые держали храбрых северных воинов на переправе через Эйску!? Их нет! Они пропали!