Колесо крутится. Кто-то должен поберечься - [22]

Или словно они что-то знали.

Пассажиры вели себя, как будто были уверены, что мисс Фрой не вернется. Айрис в панике посмотрела на часы и с ужасом обнаружила, что полчаса давным-давно миновали. Это было видно и по происходящему за окном – затянутое тучами небо потемнело, по краям влажных зеленых полей начал собираться туман. Даже крокусы пропали, вместо них то тут, то там торчали бледные грибы, больше всего похожие на поганки. Грустное чувство, сопутствующее наступлению сумерек, проникало в самую душу, и Айрис остро почувствовала одиночество. Хотелось веселых голосов, яркого света, взрывов смеха…

А потом ее взгляд упал на багажную полку, и она замерла от потрясения – чемодан мисс Фрой исчез. Вопреки всякой логике девушку бросило в дрожь. Она попыталась убедить себя, что мисс Фрой просто перешла в другое купе, но концы с концами не сходились. Поезд был переполнен, свободного места не найти. Впрочем, мисс Фрой упоминала про путаницу с билетом; наверное, недоразумение разъяснилось.

«Нет, – решила Айрис, – баронесса все равно уже оплатила разницу за первый класс. Да и не могла она меня бросить, не предупредив. Во-первых, обещала принести мне ужин, во-вторых, я так и не рассчиталась с ней за чай… Надо обязательно ее разыскать».

Может быть, остальные пассажиры владеют ключом к разгадке? Их внешний вид ее уже не интересовал, следовало установить хоть какое-то общение. Решив, что самое подходящее слово, чтобы пробиться сквозь пелену непонимания, – «инглиш», она попробовала немецкий:

– Во ист ди даме инглиш?

Пассажиры пожимали плечами и качали головами, показывая, что ничего не поняли. Айрис сделала вторую попытку:

– Уи эст ля дам инглиш?

Лица не прояснились, и Айрис перешла на родной язык:

– Где английская леди?

Безнадежно. Ее не понимали, даже не пытались понять. В отчаянии она показала рукой на сиденье мисс Фрой, а потом вопросительно выгнула брови, словно в пантомиме. На этот раз ей удалось пробудить хоть какие-то эмоции – родители девочки удивленно переглянулись, а блондинка неодобрительно скривила губу. Словно почувствовав, что пахнет развлечением, девочка тоже открыла черные глазки и начала хихикать над Айрис, но тут же умолкла, поймав взгляд отца. Оскорбленная подобной реакцией, Айрис бросила на соседей по купе испепеляющий взгляд, вскочила с места, кинулась к баронессе и, тряхнув ее за плечо, воскликнула:

– Проснитесь, будьте добры!

Пассажиры одновременно ахнули, словно Айрис совершила акт святотатства. Однако она уже настолько взвинтила себя, что, когда баронесса подняла веки и уставилась на нее, всем видом изображая оскорбленное величие, даже и не подумала извиниться.

– Где мисс Фрой?

– Мисс Фрой? – переспросила баронесса. – Я не знаю никого с подобным именем.

Айрис указала на сиденье, которое сейчас занимала девочка, и уточнила:

– Англичанка, сидела вот здесь.

Баронесса покачала головой:

– Вы делаете ошибку. Никакая англичанка здесь не сидела.

Айрис почувствовала приступ головокружения.

– Ну как же? Я с ней разговаривала! И мы вместе пили чай в вагоне-ресторане. Неужели вы забыли?

– Мне нечего забывать, – четко произнесла баронесса. – Я вовсе не понимаю, о чем ваша речь. В этом купе не было никакой англичанки, никогда, до сих пор, кроме вас.

Глава 11. Иголка в стоге сена

Айрис раскрыла рот, чтобы тут же его захлопнуть. Заявление баронессы было откровенным надругательством над здравым смыслом, однако повелительный тон не допускал ни малейших возражений. Баронесса не отводила взгляда, словно подчеркивая – попробуй-ка еще что-нибудь вякнуть.

Протестовать было бессмысленно. Безжалостное давление авторитета баронессы могло подавить любую оппозицию. Остается признать поражение, пожав при этом плечами с таким видом, словно она сама не желает продолжать подобный спор. Айрис почти не замечала ни пассажиров, ни пролетающие за окном картины сгущающихся сумерек. Вот из тени выскочила деревушка – кучка домиков с потемневшими крышами, белая полоска воды, бурлящей под мостом… Секунда, и деревянные домики остались позади, а поезд продолжал нестись по направлению к Англии, дергаясь и скрипя, словно путаные мысли.

«Мисс Фрой не было? Что за бред? Совсем меня за дурочку держит… Только зачем ей вообще такое говорить? Зачем?»

Больше всего Айрис беспокоило полное отсутствие мотивов. Никто не мог желать зла совершенно безвредной мисс Фрой, которая стремилась подружиться с каждым встречным. Однако факт оставался фактом – мисс Фрой исчезла, и, похоже, ждать ее возвращения бесполезно.

Занервничав, Айрис вскочила с места. «Она где-то в поезде!»

Однако даже ее собственную уверенность подтачивало одно немаловажное обстоятельство: для отсутствия мисс Фрой не было никакой причины. Та сама предложила Айрис помощь и поддержку и явно не собиралась бросить ее одну без малейшего предупреждения.

«Может быть, – искала объяснение Айрис, – она подумала, что моя болезнь заразная? В конце концов, маленькая хлопотунья так сильно хотела вернуться к родителям и дворняге, что не пошла на риск попасть в карантин. Вот мною и пожертвовала…»

Перемещаться по составу было нелегко и тогда, когда дорогу прокладывала мисс Фрой, ведя ее на буксире. Теперь же, когда пассажиры устали сидеть в переполненных купе и начали выбираться наружу, чтобы размять мышцы или перекурить, в коридорах было не протолкнуться. В довершение всего привлекательная внешность Айрис обращала на себя мужское внимание. Всякий раз, когда поезд дергался и ее бросало на очередного незнакомца, реакция следовала неадекватная. От досады Айрис бросило в жар и навалилось растущее чувство безнадежности. Найти мисс Фрой во всей этой кутерьме не было никакого шанса. Заглядывая в очередное купе, она всюду видела одну и ту же мешанину лиц…