Колесничие Фортуны - [46]

Я попробовал сделать удивленное лицо.

– Ну, полноте, не смущайся, мой мальчик. – Джон Нейвур покровительственно похлопал меня по плечу. – Добрая слава к лицу опоясанному рыцарю. Конечно, я давно уже не появлялся в Лондоне, при дворе нашего шалопая-короля, но и здесь, в нашей глуши, есть кому поведать о твоих деяниях!

Я переглянулся с Лисом и стоически приготовился слушать очередную балладу. Соратник моего отца позвал слугу, исполняющего в этом доме роль дворецкого, и, дав знак приблизиться, что-то зашептал ему на ухо. Выслушав господина, тот кивнул и исчез из залы. Видимо, это и был обещанный бароном сюрприз. И он не заставил себя долго ждать. Слуга вновь появился на пороге и горделиво произнес:

– Ее сиятельство, леди Джейн Эйстон, маркиза Венджерси.

– А также моя дочь! – добавил славный нейвурский лорд, кладя руку мне на плечо. – А также молодой лорд Эдвард Эйстон, наследный маркиз Венджерси!

– А также твой сын, – добавил по закрытой связи сидевший напротив меня Лис, лишь только упомянутые особы появились в дверях залы.

– Беата, – произнесла леди Джейн голосом спокойным, как Везер при тихой погоде, обращаясь к уютного вида кормилице, ведущей за руку упитанного двухлетнего малыша, – сегодня здесь слишком многолюдно. Отведи лорда Эдварда в мои покои.

Я проводил тоскливым взглядом карапуза, забавно вышагивающего за миссис Беатой. Характерный высокий лоб, прямой нос и родинка над крылом правой ноздри малыша не оставляли ни малейшего сомнения в том, что передо мной самый что ни на есть чистокровный Камдил.

Глава тринадцатая

Я высоко ценю атмосферу дружбы и искреннего доверия, в которой проходит наша беседа.

Папаша Мюллер

Годы, проведенные в разлуке со мной, ничуть не изменили леди Джейн. Видимо, палящее солнце Британии давно уже иссушило потоки ее слез. Выглядела она по-прежнему потрясающе.

«Чудны дела твои, Господи…» – подумал я, мило улыбаясь своей незабвенной маркизе. Не скажу, чтобы это заставило ее мгновенно броситься мне в объятия, но ответная ее улыбка была традиционно-приветлива и нежна. Я чуть скосил глаза на Лауру-Катарину. Ее черные очи пылали, как костры инквизиции. Появление малыша вначале вызвало у нее закономерную умильную улыбку, которая тут же сменилась выражением растерянности. Но эта растерянность была тем самым «затишьем перед бурей». Я смиренно вознес молитву Всевышнему, чтобы весь этот ураган страстей не пронесся сейчас же по пиршественной зале, сметая столы и сокрушая домочадцев.

– Капитан, – проникновенно обратился ко мне Рейнар. – В годы моей босоногой юности у нас на родине бытовало авторитетное мнение, что генетика – продажная девка капитализма… Мне почему-то сейчас захотелось выслушать, что ты думаешь на этот счет?

Я внезапно почувствовал себя жутко усталым.

– Послушай, Сережа, – начал было я.

– А-а-а-а-а!!! Что с моими глазами!!! Я ничего не вижу! Они ослепили меня! Мне нечем дышать! Они меня удавили!!! – истошно вопил Виконт на канале закрытой связи.

– Живой, – придя в себя от акустического удара, констатировал Лис.

– Я, что, уже умер? – Вик сделал воистину странное умозаключение из слов Сережи.

– И не надейся. С преисподней у нас связь еще не налажена.

– Да? – обрадовался Кристиан. – Тогда я хочу есть.

– Всегда пожалуйста! – мстительно отозвался Лис. – Щас я тебе на ушко пожую. Тебе что больше нравится – баранья нога или перепела на вертеле?

Крис обиделся.

– Тоже мне отец-командир! Рассказали бы лучше, что дальше делать.

– Для начала опиши свои ощущения, – попросил я Виконта.

– Ну, лежу я на полу… Руки у меня связаны, ноги… тоже связаны… Не вижу ни черта, в животе пусто… Хреново мне, в общем.

– Будешь знать, как хамить людям при исполнении служебных обязанностей! – встрял Лис.

– Погоди, Рейнар. Ну, судя по всему, глаза твои все-таки целы, – обратился я к Вику, – у тебя мешок на голове. Проверь, пожалуйста.

– Ага, есть! – откликнулся стажер.

– Теперь, будь добр, прислушайся, попытайся выяснить, куда тебя затащили.

Виконт стал напряженно прислушиваться. Мы с Лисом услышали набор приглушенных мешковиной очень странных звуков: какое-то сопение, стоны, бульканье, скрежет железа и дерева.

– По-моему, он в кабинете зубного врача, – выдвинул смелую версию Лис. – Вик, ты помнишь, что после экзекуции в этом месте тебе еще два часа есть нельзя?

Виконт молча взвыл, если, конечно, можно так выразиться. Чей-то очень спокойный и безразличный голос раздался неподалеку от Виконта, заставляя его до максимума напрячь слух.

– Пит, дружище, будь добр, поверни во-он то колесико на три оборота.

Дружище Пит был добр. Раздался дикий вопль, перешедший в сдавленные стоны.

– Не нравится… – констатировал все тот же голос. – Ну что, говорить будешь или еще покрутить вот это колесико?

Раздался повторный вопль, и вслед за тем чей-то слабый голос прохрипел:

– Я ничего не знаю…

– Это так неинтересно, что ты мог бы этого даже не говорить. Пит, налей мне, пожалуйста, ковшик воды. Ну, спасибо. Пей, бедолага… Так вот, послушай меня внимательно. Надеюсь, ты понимаешь, что уж если я тебя здесь допрашиваю, то вина твоя доказана давно и несомненно. Для того чтобы послать тебя на плаху, у нас уже вполне достаточно материала.