КОЛЕН Ф. По вашему желанию. Возмездие - [26]

Ах да, тут еще присутствовали также и министры. Один для репрессий, один для сельского хозяйства, один для парков и садов, один для развлечений, один, о котором и говорили, для индустрии и последний для финансов. Министры назначались королевой, они корпели над партией власти и таким образом являлись консерваторами.

Карлик удалился под аплодисменты зала, и его место занял эльф из числа ультра, предложивший не только приговаривать участников беспорядков к принудительному труду, но и подвергать их смертной казни, которую следует проводить на стадионах перед играми Квартека. Это заманчивое предложение было отклонено со ссылкой на какие-то туманные этические нормы.

Тут же на трибуну поднялся один из умеренных и предложил программу, подводящую социальную базу под работы в интересах населения. После тщетных попыток объяснить суть этой программы он вынужден был покинуть зал под улюлюканье мнимого большинства. Ругаясь, умеренный взял свое пальто и направился прямиком к храму в Гаарлеме. Затем, словно потерявшись в думах, заметно задержался на паперти, после чего вынул из портфеля и надел маску кролика. «Мир всего лишь сцена», — пробормотал он. Но там его никто не видел и уж тем более не слышал.

Предложение карлика приняли подавляющим большинством и тут же перешли к следующему вопросу: юбилею Ее величества. В этом году королеве должно было исполниться сорок лет, и Ее величество настаивала на том, чтобы народ был об этом хорошо проинформирован.

Несколько ораторов поднялось на трибуны и предложило возможные программы празднования, включая выпуск разномастных голубей, гигантские буфеты в стиле барокко, концерты на Граймерси-сквер, поздравительные речи и регату на Монстре Тамсоне. Умеренные предложили амнистию трем заключенным в Блекайрон, но их слова потонули в возмущенных выкриках большинства. Вопрос не стоял о том, могут они или не могут освободить этих приговоренных, осужденных за такие тяжкие преступления, как, например, ограбление витрины, а в том, сколько потребуется жареных барашков на грандиозный юбилейный банкет, так как, по полученным данным, свинины в городе не осталось.

Парламентарии были погружены в мучительное обсуждение этой проблемы, когда сама Ее величество, которая до этого момента держалась в темном уголке, поднялась на трибуну. Двое слуг из числа людей вынуждены были поддерживать ее, так как королеве было очень трудно подняться по ступенькам трибуны. Взобравшись наконец на трибуну, она сделала веселый жест в сторону зала, затем окинула собравшихся удовлетворенным взглядом. Ее величество была одета в огромное платье из красного крепа, в котором казалась великим любителем поесть. Она прочистила горло, и в зале стало так тихо, что можно было услышать, как пролетит муха.

— Ну что ж, — начала королева, — как вам хорошо известно, я не люблю долгих размышлений.

Все дружно закивали головами.

— Я хочу сказать вам очень простую вещь. Вы сегодня здесь собрались для того, чтобы обсудить организацию праздника, и спрашиваете друг у друга, что лучше всего подойдет для моего юбилея. Но ни один из вас даже не задумался о том, что речь идет о моем юбилее, и ни один из вас не догадался спросить меня о том, что я бы хотела увидеть на этом празднике.

Парламентарии вопросительно уставились на нее. Они не привыкли к таким заявлениям Ее величества. Все в великом волнении ожидали продолжения.

— Все, что я этим хочу сказать, — продолжала Ее величество, — так это то, черт возьми, что это мой юбилей, так? Для начала я хочу, чтобы вы установили гигантскую статую.

— Гигантскую? — переспросил кто-то.

— Минимум в сто шагов.

Все застыли в своих креслах, глаза у парламентариев начали расширяться.

— Но статуя — всего лишь формальность, — заверила королева, — а вот что я именно хочу, так это…

Ее величество задумчиво посмотрела на потолок большого зала, тот был пышно расписан небесно-голубым, пурпурно-красным и желтым с оттенками спелого зерна и золота.

— Чтобы вы вырубили часть Колумбинского леса и чтобы на том месте могла бы расти трава, понимаете? Прекрасная, очень нежная травка. Ах да, и я хочу, чтобы мы все это покрыли золотой пудрой.

Это последнее заявление вызвало гробовую тишину в зале. Ошеломленные члены парламента сидели с открытыми ртами и были не в состоянии даже реагировать. По прошествии некоторого времени какой-то человек из партии консерваторов нашел в себе силы, чтобы подняться.

— Ваше величество, вы шутите, — медленно и членораздельно произнес он.

— Что вы сказали? — переспросила королева.

— Так, ничего.

Мужчина тут же сел обратно и съежился в своем кресле. Ее величество одарило его взглядом, полным королевского гнева.

— Знаете, кто вы такой? — поинтересовалась королева.

Парламентер молча едва покачал головой.

— Да вы насекомое. Уличный точильщик. Несчастная козявка, недоносок, лишенный амбиций и мечты.

— Но, Ваше величество…

— Молчать!

Крик королевы отдался эхом в огромном зале, и это прозвучало как серия неудержимых предупреждений.

— Так вот значит как, — заявила Ее величество, — насколько я это понимаю, ваш Королевский Властелин должен выпрашивать у вас подарок, так? Обычную любезность, простой небольшой знак внимания. И вот в ответ я натыкаюсь на бурные и бездушные возражения собственного парламента. Увы!