Колье Барбары - [59]

Я положила трубку и вопросительно посмотрела на медсестру. Та вздохнула и обречённо кивнула, разрешая мне сделать ещё один звонок.

— Рудович, привет, — начала я без особых церемоний, — просыпайся, это Ростова. У меня к тебе будет просьба. Утром позвони, будь так добр, своей учительнице и предупреди, что в эти выходные к ней подъедет наш сотрудник. Фамилия сотрудника — Суходольский. Пусть она передаст ему ту коробку с документами по Радзивиллам. Ты меня слышишь? — на всякий случай спросила я безмолвствующую трубку.

— Не ори! Слышу я тебя, Ростова, прекрасно. Хотя не буду лицемерить и скрывать, что именно в данный момент предпочёл бы как раз не слышать. Ничего и никого. Ну это я так, брюзжу по-стариковски. Не обращай внимания. Я бы с превеликим удовольствием, но есть небольшая проблема.

— Какая? — решила не сдаваться я и брать неприятеля измором.

— Дело в том, моя дорогая и неугомонная, что завтра, уж не знаю как у вас в России, а у нас в Белоруссии — суббота, и у твоего друга Рудовича законный выходной. И он, этот самый друг, собрался завтра с сыном поехать в Минский зоопарк. И он туда обязательно поедет, потому как обещает это своей любимой жене и единственному сыну уже второй год подряд.

— Рудович, ты что, ещё не проснулся? Я не прошу тебя самого ехать к Галине Николаевне, а всего навсего хочу, чтобы ты выкроил для меня завтра утром пару минут своего бесценного времени и предупредил её о приезде нашего сотрудника. Вот и всё! Тебе что, трудно помочь чудом выжившему в афганском пекле старому пограничному другу?

— Ладно. Шут с тобой. Всё равно ведь ты не отвяжешься. Обещаю, утром позвоню и предупрежу. Ну и время ты выбираешь для звонков. Я просто не перестаю тебе удивляться. Ладно. Целую. Передай своему Суходольскому, пусть спокойно едет, Галина Николаевна всё ему передаст. У тебя всё? Тогда отбой.

Москва, Госпиталь ФСБ РФ, следующий день

Весь следующий день я спала, как убитая, и проснулась только под вечер. Не торопясь сходила на ужин и, ожидая вестей от Суходольского, снова незаметно для себя задремала с книжкой в руке.

Стук в дверь раздался так неожиданно, что я вздрогнула во сне и мгновенно проснулась. В палате было уже темно. — Кого это еще нелёгкая принесла посреди ночи? — недовольно подумала я, потягиваясь и нехотя поднимаясь с кровати. В дверь продолжали настойчиво стучать. — Да, — крикнула я в сторону двери, окончательно убедившись, что в покое меня не оставят, и быстро натягивая халат. Дверь приоткрылась, и в проёме показалась вихрастая голова лейтенанта Хорошилова, я знала, что сегодня он заступил на смену по охране нашего корпуса.

— Наташа, можно к тебе?

— Что случилось? — строго спросила я. Не могу терпеть, когда меня будят, да ещё столь бесцеремонным способом. К тому же лейтенанты. Никакой субординации!

— Тебя к телефону. Там, внизу, на центральном посту.

— Ты уверен? — Многозначительно покосилась я на часы.

— Ну, если ты — майор Ростова, то, значит, уверен, — пожал плечами лейтенант.

— Во-первых, не «ты», а «вы», — рассердилась я. — А во-вторых, не майор, а уже подполковник.

— Извините, я не знал — к телефону попросили майора Ростову, — пожал плечами Хорошилов, — так что ответить? Сказать, что они опоздали и майора Ростовой больше не существует? — сострил лейтенант. — Там говорят, срочно.

— Типун тебе на язык, болтун. Ладно, — проворчала я, — скажи, я сейчас спущусь. Только оденусь. — Наверное, Суходольский с Белоруссии трезвонит.

Я быстро сбежала по лестнице на первый этаж и взяла трубку:

— Слушаю, Ростова у аппарата.

— Ты не просто слушай. А очень внимательно слушай и запоминай, — потребовал грубый с непонятным акцентом голос, — и не перебивай. Если хочешь увидеть свою подругу живой и невредимой, ты должна, — в трубке послышался непонятный треск, и на несколько секунд всё стихло, я же прижимала трубку всё сильнее и сильнее к уху и молила бога, чтобы с неподдельным интересом наблюдающий за моим разговором лейтенантик ни о чем не догадался. — Так вот, — вновь прорезался неизвестный собеседник. — Даю тебе неделю. И ровно через семь дней ты должна привезти в Несвиж колье. Какое, ты знаешь. Я предлагаю честный обмен: ты мне колье — я тебе твою живую и невредимую подругу.

— Я согласна, — не раздумывая, быстро ответила я, воспользовавшись секундной паузой в монологе неизвестного, и снова покосилась на лейтенанта. Тот, к счастью, уже отвлёкся от меня и беззаботно хихикал, нашёптывая что-то на ставшее пунцовым, видимо, от удовольствия, ушко симпатичной медсестры, — но тут есть один немаловажный нюанс.

— Какой? — прохрипела трубка.

— Ну ты же, наверное, читал детективы? А потому должен знать, что прежде, чем я займусь поиском того, что тебе нужно, я должна убедиться, что с моей подругой всё в порядке. Где и как я могу её увидеть?

Затянувшаяся пауза мне не понравилась. Наконец, трубка ожила:

— Завтра в это же время приходи к старому склепу. Где вход в подземелье. Там и покалякаем. Надеюсь, тебе не нужно говорить, чтобы ты была одна?

— Я не успею, — в отчаянье воскликнула я, и тут же услышала в трубке частые гудки. Обессилено положив её на телефонный аппарат, я посмотрела на Хорошилова. Тот отвлёкся от стройных ножек медсестры и подозрительно смотрел на меня в упор. — Всё нормально? — последовал с его стороны закономерный вопрос.