Колдунья - [20]
Я посмотрела на сумку. Потом посмотрела на мать, в ее сияющие глаза.
— Корраг, там, на болоте, пасется лошадь. Садись на нее и поезжай на северо-запад. Скачи быстро и будь смелой, и ты найдешь то место, что подходит для тебя. Оставайся там. — Она коснулась моей щеки и прошептала: — Бедное мое привиденьице…
Собачий лай раздался вновь, уже ближе. Я спросила:
— Ты тоже едешь?
Она покачала головой:
— Мы расстаемся. Ты уезжаешь одна и не должна возвращаться. Будь осторожной. Будь храброй. Никогда не жалей о том, что ты есть, Корраг, — но не люби людей. Любовь приносит слишком много боли и тягот в жизни…
Я кивнула. Я слышала ее и понимала.
Она завязала на мне свой плащ. Пригладила мои волосы, уложила их в капюшон.
— Будь добра ко всякой живой твари, — прошептала она. — Слушай свой внутренний голос. Я всегда буду рядом с тобой. И мы увидимся вновь… однажды.
Я повесила на плечо ее сумку с травами. Спрятала сухари и грушу в рукаве темно-синего плаща, который волочился по земле. Снаружи, в ночном холоде, я нашла серую кобылу мистера Фозерса, стоящую по колено в тростнике. Я села на нее и взглянула на домик с рыбой на крыше и остролистом вокруг и на Кору, которая стояла перед ним в красной юбке, черноволосая, а рядом сидела серая кошка. И это была моя мать. Такой Кора осталась для меня навсегда.
— Скачи! — воскликнула она. — Северо-запад! Вперед! Вперед!
Мы мчались во мраке через вересковые пустоши и болота. Я вцепилась в гриву кобылы, потому что на ней не было ни седла, ни уздечки. Под нами стремительно неслась земля. У меня перехватывало дыхание, до того я была напугана. Возле римской стены мы немного передохнули. Мир вокруг затих, и тумана стало меньше. Показались звезды, я никогда не видела такого неба — словно свет всех звезд был с нами, когда мы мчались на север, и вся магия земли тоже. Я поговорила со стеной. Рассказала ей о Коре и призналась, как я напугана. «Ты защитишь нас? — спросила я. — Мне страшно». Должно быть, кобыла слушала меня, она чутко прядала ушами. И она очень осторожно взяла губами грушу из моей руки.
Мы миновали стену у одинокого платана.
Потом очень долго двигались среди деревьев. Не знаю, когда мы пересекли границу с Шотландией, но это было где-то в тех лесах. Я похлопала лошадь и поняла: все, что осталось у меня теперь, — это плащ, сумка, пара корок хлеба и серая кобыла мистера Фозерса.
Это мой последний стежок на сегодня.
Кора. Можно было предположить, что с ней расправится прокалыватель, но нет, это сделала виселица. Я не знаю, что с ней случилось, но догадываюсь: в ту ночь ее схватили, а несколько недель спустя ей связали руки. Наверняка она ничего не сказала. Мать была сильной и дерзкой и знала, что ее ждет иной мир, так чего же бояться? Думаю, она встряхнула волосами, чтобы высвободить их из веревки, и посмотрела на небеса, потому что она очень часто смотрела в ветреные осенние небеса. А потом люк щелкнул дважды на своих петлях, и она услышала хруст, и хотелось бы знать, что она увидела в последнее мгновение жизни — была ли это я или ее тонущая мать.
Скорее всего, мистер Фозерс наблюдал за казнью. Я думаю, он пришел домой, неся в себе умиротворенность, которой нет названия, но которая крепла день ото дня. Он видел домик Коры, затерянный в остролисте и ливневых водах. Он думал о ней, когда смотрел на новорожденного теленка или вишневое дерево или когда молния озаряла поля и все казалось бледным и дивным.
Он обнаружил свою конюшню опустевшей и подумал: «Это сделала Кора».
Когда мимо крались ее кошки, сердце у него скрипело, как дверная петля.
Дорогая Джейн, я так устал сегодня, любовь моя. Не телесно устал, как было, когда мы добирались сюда сквозь ветер и снег. Изнурен мой разум, а это, пожалуй, куда более серьезно. Я был несказанно рад покинуть клетку; я жаждал покоя, который могут дать добрый огонь и уединение, — и я наслаждаюсь им, пока пишу эти строки. Как хорошо сидеть в удобном кресле, а не крючиться, как на жёрдочке, на низком трехногом табурете; как бы не возникли из-за него неприятности со спиной.
Еще я с удовольствием поел. Вот уж не ожидал, что после посещения столь отвратительного места у меня будет хотя бы малейший аппетит; как бы то ни было, теперь я сыт и ко мне вернулись силы. Иногда мы даже не подозреваем о том, как сильно успели проголодаться.
Уверен, тебя тревожит моя очередная встреча с ведьмой. Я расскажу об этом, но мне понадобится меньше слов, чем ей, — она наговорила больше, чем я за всю свою жизнь. Я читаю проповеди, Джейн, и пишу памфлеты, и не меня ли называют оратором эпохи? Возможно, это слишком высокопарный титул. Но болтовня моей недавней собеседницы — это нечто… Ее речь как река — мчится бурным потоком и разбегается ручейками, которые ведут в никуда, так что она вынуждена то и дело возвращаться туда, откуда начала. Я слушал ее и думал: «Полоумная?» На эту мысль наводили и движения ее рук, ведь они почти не знают покоя. Говоря, она подносит ладони к лицу, будто ловит свои слова, или заламывает руки, будто пытается дополнить фразы жестами. Можешь такое представить? Мне не слишком хорошо удаются подобные описания. Моя сила в проповедях, а не в красочных повествованиях.
Однажды в далёком Средневековье король Норвегии решил подарить королю Англии белую медведицу. Ей предстояло отправиться в долгий путь по морю, но, запертая в клетке, она не подпускала к себе никого из матросов, не хотела есть и пить, рычала и скалилась, стоило кому-то приблизиться. И только мальчик Артур сумел успокоить её своими песнями. Вместе с медведицей он отправился в Лондон и со временем понял, как тоскливо ей, рождённой плавать в бурных водах, в тесной клетке на ладье. Желание оказаться на воле так ему знакомо… Смогут ли они когда-нибудь снова стать свободными?
Джоли Маккиббен всегда полагала, что замужество без любви равносильно смерти. Но, когда ей самой пришлось выбирать между жизнью с нелюбимым и вечностью, девушка выбрала жизнь.
Эпохе испанского правления в Калифорнии приходит конец — американцы вытесняют гордых идальго с их законных территорий. Испанцы отвечают завоевателям дерзкими налетами и головокружительными вылазками… Жизнь благородного разбойника Рамона де ла Герра наполнена опасными приключениями, лихими погонями, отчаянными грабежами. Казалось бы, в ней нет места для любви и нежности. Но однажды Рамон встречает гордую юную Кэрли Мак-Коннелл — и его ожесточившееся сердце словно обжигает пламя…
Юная итальянка Катриона Сильвано всю жизнь мечтала о том, как будет выступать перед самой изысканной европейской публикой. И она не променяла бы свою мечту ни на что, если бы в ее жизнь не ворвался словно вихрь Питер Карлэйл, обаятельный англичанин, аристократ до мозга костей. Талантливая певица встает перед выбором: что предпочесть – страсть или исполнение мечты…
Спасая от виселицы бандита Джейка Бэннера, Кэтрин Логан всего лишь хотела подарить ему еще один шанс, а подарила… свое сердце.
Сэр Николаc Боваллет — потомок знатного рода и знаменитый пират. Однажды, в жестоком бою, он захватывает испанский галеон, и среди пассажиров корабля оказывается прекрасная сеньора. Бовалле и Доминика испытывают друг к другу одновременно вражду и непреодолимую страсть. Но любовь побеждает...
Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу.
Элисон Уэйр, историк и автор бестселлеров «Екатерина Арагонская. Истинная королева» и «Анна Болейн. Страсть короля», создает очень подробный и убедительный портрет Джейн Сеймур, третьей королевы Генриха VIII. Джейн, в детстве мечтавшая стать монахиней, оказывается при дворе Генриха VIII сначала в качестве фрейлины у Екатерины Арагонской, а потом у Анны Болейн. Стремясь завоевать любовь короля и заслужить благосклонность своей семьи, Джейн втягивается в опасную политическую игру, но быстро понимает, что придворные интриги могут не только высоко вознести, но и уничтожить.
Англия, 1536 год. В английской истории не было королевского двора более пышного и блестящего. Но под сверкающей позолотой живет измена… Элизабет Тюдор, дочь Генриха VIII, самого могущественного из королей, которых когда-либо знала Англия. Ей предназначено взойти на престол, ибо она — наследница короля. Но все изменится в одночасье, когда Анна Болейн, ее мать, будет казнена за предательство. Друзья сделаются врагами, и единственное, на что ей остается надеяться в борьбе за будущий трон, — это на собственные силы…
Юная Анна Болейн, получившая блестящее воспитание во Франции, была представлена английскому королю Генриху VIII и сразила его наповал. Смелая, умная, разносторонне одаренная, она убеждена, что женщины рождаются не только для того, чтобы подчиняться мужчинам. Презирая любовные интриги, Анна отказывает королю, разжигая его страсть. Но разве она не достойна короны более, чем кто-либо другой, ведь в ее жилах течет кровь Плантагенетов? Она не любит жестокого Генриха, но королевская власть для нее важнее любви.
Каталина, дочь великих испанских монархов Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской, выросла в твердом убеждении, что обязательно будет королевой Англии, но путь к британской короне оказался труден. И все же она стала Екатериной Арагонской, первой и преданной супругой Генриха VIII. Но каково это – быть женой вздорного и самонадеянного Генриха?«Екатерина Арагонская» – это первый роман популярного автора и известного историка Элисон Уэйр, решившей создать драматическую серию, в которой каждая книга будет посвящена одной из жен короля Генриха VIII.Впервые на русском языке!