Колдовской мир. Год Единорога - [32]

О, если бы только я знала больше о своей Силе! Ведьма, обреченная погибнуть от холода и голода из-за своего неумения колдовать, – вот так нелепица!

Я вдруг засмеялась. Смех вышел зловещим и пугающим, и я зажала рот рукой, продолжая беззвучно трястись в припадке истерики.

Я должна собрать себя воедино. При мысли об этом страшный смех, терзавший меня, унялся, и я медленно повернулась в ту сторону, где стояли каменные Ворота Всадников. Ко мне возвращались силы, сознание прояснилось. Меня тянуло туда – к Воротам, за которыми исчезло то, что мне было нужно.

Снег прекратился, огонь почти догорел. Я должна преодолеть эту стену. Найти проход, если он есть, или перелезть через нее, главное…

– А ну стоять!

Я вздрогнула.

Ко мне приближались какие-то люди. На них были шлемы с щербатыми гребнями и прорезями для глаз и короткие меховые плащи, а острые носки сапог загибались кверху.

Гончие Ализона…

Когда они впервые высадились на нашей земле, то сражались очень странным оружием, среди которого было и такое, что извергало огненные лучи. Но после того, как порт Ализона был захвачен, оно стало встречаться все реже. Эти солдаты держали в руках обычные мечи, луки и копья.

Лучше даже не думать о том, какая судьба ждет женщину, попавшую в лапы Гончих. Всего один глоток зелья из моей сумки мог бы избавить меня от этой судьбы, но добраться до него я не успею.

– Это женщина!

Один из них спрыгнул с коня и подбежал к костру. Из-за своего шлема-маски выглядел он даже более дико и нереально, чем чудища из моих кошмаров. Видя, что я не собираюсь убегать, он замедлил шаг и, бросив быстрый взгляд по сторонам, спросил:

– Что, красавица, бросили тебя твои дружки?

– Эй, Смаркл, осторожней, – крикнул кто-то. – Неужто о мышеловках не слышал?

Смаркл резко остановился и нырнул за скальный выступ, а все лучники как один натянули тетиву, целясь в меня. Долгое время ничего не происходило. Наконец, прикрываясь видавшим виды щитом, в котором до сих пор можно было узнать оружие воинов из Долин, от группы лучников отделился какой-то человек.

– Эй, ты! Иди сюда, и чтоб без фокусов! Иначе живо пристрелим.

Наверное, мне стоило остаться на месте. Пусть бы их стрелы покончили с пустотой внутри, даровали мне чистую смерть… Но желание вернуть себе то, что у меня вероломно похитили, было сильнее усталости и страха. Поэтому я послушно прошла вперед и остановилась у скалы, за которой скрючился Смаркл.

– Она из этих долинских шлюх, капитан, говорю вам! – крикнул он.

Человек со щитом побежал, петляя, к ближайшему валуну и, укрывшись за ним, скомандовал:

– Иди сюда!

Я медленно подошла. Четыре лучника, Смаркл с капитаном – и еще бог знает сколько людей прячется в лощине. Они выслеживали нас, никаких сомнений. Херрел оказался прав: это отчаянные головорезы, которым нечего терять, потому-то они и забрались в такую даль от моря – их единственной надежды на возвращение к родным берегам. Это звери, может, даже еще более безжалостные, чем Всадники.

– Ты кто такая? – рявкнул капитан.

– Одна из невест, мы едем из Долин, – честно ответила я.

В конце концов эти люди, скитаясь по недружелюбной, голой земле пустошей, тоже познали одиночество и отчаяние и так же, как и я, утратили здесь часть себя.

– Где же тогда остальные? – взвизгнул Смаркл.

– Отправились дальше.

– А тебя одну бросили здесь? Не делай из нас дураков!

Вдруг меня осенило.

– Я заболела лихорадкой, а она для них очень опасна. Вы знаете, что Всадники вовсе не такие, как мы? То, что для нас лекарство, – для них может оказаться смертельным ядом…

– Что скажете, капитан? Как по мне, то будь это и впрямь ловушка, нас бы уже давно всех прикончили.

– Может, они просто не хотят ею рисковать? Ты давай назад, вон к той скале, рядом с костром. А вы держите ее на прицеле.

Я вернулась на место и встала, прислонившись спиной к скале.

– Эй, вы! А ну, назад! – крикнул он кому-то, повернувшись к ущелью, за которым начинались Ворота. – Только дернитесь – и от вашей куколки живого места не останется!

Все замерли. Когда эхо его слов замерло вдали, капитан повернулся к Смарклу:

– Хватай ее!

Смаркл бегом бросился ко мне и прижал к скале, навалившись всем телом. В лицо мне ударила вонь из его рта, глаза, смотревшие сквозь прорези в шлеме, блестели хищно и жадно.

– Я ее держу!

Остальные двинулись в нашу сторону, настороженно озираясь. Смаркл тем временем что-то горячо шептал мне на ухо: большинство слов было мне неизвестно, но догадаться о его намерениях не составило труда. Потом он рывком оторвал меня от скалы и поставил перед собой, прижимая мои руки к телу.

– Она не из долинских, – заявил один из лучников, который свесился с седла, чтобы лучше меня рассмотреть. – У них волосы не такие.

Мои волосы, свободно рассыпавшиеся по плечам, на фоне белого снега казались иссиня-черными. Гончие молча оглядывали меня с головы до ног, и в глазах их ясно читалось беспокойство. Дело было не в том, что они по-прежнему считали меня приманкой в какой-то непонятной ловушке, – что-то во мне самой, в моем облике заставляло их нервничать.

– Клянусь рогами Хатэра! – воскликнул тот же лучник. – Да вы посмотрите на нее, капитан! Вы разве не слышали про баб этой породы?