Колдоискатели - [45]

Тяжелые, железные. Ржавые, но прочные — моими силенками не сломаешь. Уже натерли кожу, какая гадость.

Сделаны грубо, крепко, но примитивно…

На этом месте своих размышлений я услышала эхо шагов. Вернулся мерзкий надсмотрщик, за ним следовал еще один человек. Узнать его в полутьме было нелегко, но у меня закрались подозрения…

Дверь опять с жутким скрежетом распахнулась, и незнакомец зашел в камеру. Одет он был очень хорошо — воротник обшит мехами, материи на камзоле явственно напоминали бархат, шелк и атлас. Человечек был невысок, практически лыс, с венчиком жидких светлых волос, возраста более чем среднего — лет под пятьдесят, я бы сказала, но старили его не сколько морщины и жировые складки, сколько выражение лица — одновременно брезгливое и жестокое. Казалось, он давным-давно разучился искренне улыбаться.

Так мы с минуту смотрели недруг на недруга, изучая. Затем он жестом отослал надсмотрщика (и на том спасибо!) и заговорил:

— Ты — Настя, девчонка, которая ходила с отрядом Демжиса?

— Я, а…

— Ты прибыла к нам из другого мира около месяца назад?

— Да, а вы кто?

— Я — Пегдем Энегравтский, повсеместный владетель земли и неба, — напыщенно представился собеседник. Худшие подозрения сбылись. Надо же, у такой красавицы-богини — и такой сын-урод. — Известно ли тебе, почему ты оказалась здесь?

— Нет, так что будьте любезны прояснить.

— Ты слишком дерзко себя ведешь для своего положения, — заметил Пегдем вместо объяснений. — Сама по себе ты мне не нужна. Но меня интересует твой дружок Демжис…

— Он здесь?! — почему-то мне до последнего не верилось, что Демжиса могли схватить.

— О да, он здесь. Прямо рядом с тобой, в соседней камере.

— Демжи-и-ис! — заорала я, наплевав на этикет. — Что с ним?!

— Не зови, он не откликнется, — самодовольно сказал диктатор. — Помимо обычных оков я опутал его и тебя магическими цепями, так что без моего ведома он не сможет даже пальцем шевельнуть.

— Сволочь! Скотина! — я попыталась лягнуть теперь уже Пегдема, но меня снова постигла неудача.

— О да, этот мальчишка попортил мне немало крови, — согласился маг-деспот.

— Ты! Ты тварь!

— Я?! — притворно удивился владетель. — Ты что-то путаешь, девочка. Я всего лишь мудрейший правитель, который заботится о стране и вылавливает смутьянов. Смотри, я даже забочусь о здоровье заключенных…

— Я не больна!

Но Пегдем не слушал меня. Он сделал пасс рукой, и мое тело сделалось прозрачным — как тогда, когда Демжис меня лечил. Только вспыхнувшие светляки были не серебристо-голубыми, а желтоватыми, и ощущения — ужасными. Пегдем словно пытался руками разобрать меня на молекулы. Я взвыла.

— Очень интересно, — пробормотал Пегдем, снимая заклинание. Я без сил сползла по стенке на холодный пол.

— Я еще загляну к тебе. И мы еще устроим общую беседу с твоим обожаемым Демжисом… Ты ведь любишь его? — неожиданно резко спросил он.

— Нет! — рявкнула я.

— Так я и думал. Что же, тем интереснее. А сейчас, прости, меня зовут важные государственные дела. Мир тебе!

Прощание в его исполнении звучало полнейшим издевательством. Исподлобья я смотрела, как он выходит из камеры, зовет надсмотрщика, как тот запирает дверь. Попыталась сосчитать шаги, но сбилась.

Надо что-то делать.

* * *

За следующие три часа я выяснила, что: надсмотрщик проходит вдоль камер не чаще раза в час; коридор, похоже, имеет ответвления — так как появлялся он всегда с одной стороны, а обратно шел какой-то другой дорогой; чары владетеля, наложенные на цепи, на меня не действуют.

Ну, еще бы. Они же взяты из моего сердца. Ничья в этом мире магия их не переборет — ни Демжиса, ни Дев, ни Стихий. Только Пегдем. И я. Ха!

Конечно, оставались еще замки. Материальные, весомые, грубые. Правда, очень примитивные — полагаясь на магию, Пегдем не слишком изощрялся. Будучи помощницей главного бухгалтера, я часто открывала замки без спроса — например, когда срочно требовалось поставить печать фирмы, а любимые директора отсутствовали, или я забывала что-то сделать и не хотела их об этом информировать… Но тогда у меня под руками были мои верные заколки для волос. А здесь…

Я обреченно похлопала себя по волосам и одежде. Предусмотрительные тюремщики опустошили мои карманы. Заколки все порастерялись еще в начале похождений. Что же делать? Неужели из-за какой-то мелочи я так и скончаюсь от опытов этого изверга Пегдема?

А я не сомневалась, что зажиться он не даст.

В камере тоже ничего подходящего не нашлось. Вместо скамейки — каменный уступ, от которого не отколешь щепку. Посуды, хотя бы тарелки и ложки, тоже не видно — и даже не похоже, чтобы несчастную узницу собирались кормить. Никакого мусора… Ни-че-го.

В унынии я повисла на цепях, репетируя издохшую. Долго не продержалась — в поясницу поддувало, рубаха неудобно перекрутилась, да и…

Меня как током ударило. Вот же оно, мое спасение! Ближе, чем рукой подать!

Я торопливо полезла к себе за воротник. В большинство моделей лифчиков вставляются твёрдые скобки для более жесткой фиксации. Некоторые производители, наследие великого и могучего прошлого, делают эти вставки металлическими. Иногда это даже удобно. Вот сейчас, например, очень кстати!