Колдоискатели - [42]

— И это она у нас в семье самая адекватная, заметь.

— А почему ты тогда, пять лет назад, не передал свою власть ей?

— Потому что ей было четырнадцать. Рановато. И сейчас рановато, но так и быть, уступлю место, как истинный мужчина.

Мы дошли до нашего места ночлега — уютного шалаша. Видимо, там меня должен ждать рай.

— Доброй ночи тебе, мужчина. Я пошла к своим зверяткам, — деликатно улыбнулась Чара и оставила меня наедине с Демжисом.

Но любовь и рай не клеились. Мы оба устали, за день и за весь последний месяц, так что просто повалились на охапку веток.

Самое время задать наболевший вопрос.

— Что будешь делать дальше?

Демжис затянул с ответом. В полумраке шалаша не разглядеть выражения лица. Чёрт возьми. Чего доброго, он и правда решит, что миссия выполнена, квест сдан вместе с отрядом Чаре.

А мне нужно ещё кое-что. Выжить.

Маловероятное, если честно.

Я — действительно слабая. Не могу командовать армиями, ворочать деньгами, менять судьбы государства. Мне надо вырвать своё сердце из лап местного диктатора! А, как верно заметил Демжис, сил у меня не больше, чем у домашнего кота.

Но, как известно, миром на самом деле правят кошки. Главное — пушистость и правильный взгляд.

— Демжис! Ты же умный, сильный, кто как не ты может стать во главе движения? Победишь Пегдема…

— Как ты любишь повторять, какого чёрта! Почему бы мне не жить спокойно для себя, кто мне все эти люди?

— Потому что ты опять окажешься в болоте, как тогда, вначале!

— Может, ты и права, хотя логика тут сомнительная.

Хорошо, зайдём с другого конца.

— Ладно, ты нас бросишь. Чара слабый маг, ты сам говорил. Крестьян гвардейцы похватают и развесят по деревьям, я умру, потому что Пегдем высосет мою энергию. — Тут мне и правда захотелось плакать. — А ты, спокойный и весёлый, будешь после всего этого где-нибудь развлекаться…

— То есть, я должен делать то, что мне не хочется, только для того, чтобы оставаться честным человеком в твоём понимании?

А вот тут я действительно разозлилась.

— Делай как хочешь, скотина средневековая! Ненавижу ваш мир, ваши понятия, ненавижу тебя, эгоистичная тварь!

Я вскочила и хотела выбежать из шалаша. Не дал. Поймал меня.

— Хорошо, Настя, ты права, я всё сделаю, только не психуй.

— Правда?

— Я и сам это всё понимаю. Просто хотел тебя подразнить. Вышло неудачно.

Да конечно, ври больше. Но главное — он согласен! Самой не верится. Вот что я могу — подтолкнуть в нужном направлении того, кто может ворочать армиями и судьбами.

А вы говорите — кошки.

* * *

Наши партизаны сновали по ущелью туда-сюда, умываясь у ручья, подновляя костры для завтрака. Не бог весть какой комфорт, как и во всём нашем походе, но…

Теперь даже утренняя сырость в ущелье была нипочём — так поднялся мой боевой дух. Чара обрадовалась решению кузена не меньше меня, даже опять зависла на нём с объятиями.

— Ура, ты с нами, ты с нами!

— Вы меня за монстра какого-то принимаете, — смутился Демжис, пытаясь освободиться от рук девушки. — Разве я могу вас бросить на произвол судьбы? Вы же мне в кошмарах до конца жизни являться будете.

— Вот и умничка, — констатировал глубокий женский голос у нас за спинами.

Тёмная Дева, наверное, не умеет появляться не внезапно. Это была она — в своём глухом чёрном платье, с пронзительным взглядом и ароматом хвои. Мы ошалело застыли, Демжис, памятуя, как не сложился последний разговор с матерью, смотрел на неё с опаской. Она тоже молчала, теребя свои смоляные пряди волос, и так долго разглядывала Демжиса, что тот не выдержал:

— Ну что, мам? Радуйся, я делаю всё так, как ты хочешь!

— Я бы тебе кое-что сказала, да, боюсь, ты обидишься…

— На тебя? Ну что ты, мама, никогда.

— Ты обещал! — улыбнулась Дева, и внезапно сгребла Демжиса в цепкие материнские объятья, причитая: — Родненький ты мой! Совсем же малыш ещё!

Над её плечом Демжис умудрился одновременно скорбно улыбаться и скрипеть зубами. Люди вокруг посгибались от сдавленного смеха.

— Мам, давай серьёзно!

— А если серьёзно, — Дева отпустила Демжиса и снова напустила на себя ледяной вид, — где ваши караульные? Что вы вообще собираетесь делать с его армией?

— Какой армией?

— Сынок, ты бы выбрался из ущелья.

Мы переглянулись и понеслись наверх так быстро, как только позволял крутой склон.

* * *

Чара сидела, ощупывая лодыжку — подвернула, пока взбиралась. Я и Демжис стояли, изо всех сил вглядываясь в даль. От начала горного склона открывался чудесный вид: плоскогорья убегали вниз, превращаясь в холмы, холмы понижались к крошечным пёстрым квадратикам полей, которые тянулись до далёкого-предалёкого горизонта. И там, прямо по этим полям, двигалось нечто очень обширное. Словно ковёр наползал на равнины. Такой жёлто-зелёный ковёр…

— Они всё-таки собрали против нас армию, — мрачно подытожил Демжис.

— Верно, сыночек. Сюда идут части, согнанные со всей страны.

— То-то над нами вчера кружила Стихия…

— Сколько у вас человек?

— Мои плюс Чары — полторы тысячи примерно. Но оружием они владеют…

— Совсем не владеют.

— Мы их пытались научить…

— Пфе. Что ещё?

— У меня есть громадины! — вклинилась Чара.

— Умница, внучечка.

Демжис насупился. Он любил научные эксперименты не меньше кузины, но похвалы достаются ей!