Кольцо удачи - [15]

Усманов быстро, но отнюдь не торопливо обогнул колонну и едва не столкнулся с высоким худощавым человеком, который напоминал страуса: длинная жилистая шея, широкий нос и громадные очки.

— Ради бога, извините.

— Марат Магжанович? — с большим сомнением спросил «страус». Глаза его внезапно округлились, как при виде призрака. — Это вы?

— Естественно… А-а-а! — Усманов уже узнал Жемчужного — врача из академической поликлиники. — Николай Альбертович, какими судьбами?

— Да вот… Явился на сессию…

— Разве вы не в медицинской Академии?

— Туда не взяли… — Николай Альбертович еще не пришел в себя. — А сюда выбрали… На отделение биофизики.

— Очень рад. Будем встречаться. — Усманов сделал движение, чтобы уйти.

— Позвольте! Как у вас со здоровьем?

— Вроде все нормально… Ах, да! По-видимому, вы ошиблись в диагнозе. Боли прошли, опухоль быстро уменьшается. Я даже перестал ее ощущать.

— Как так?!

— Да вот так уж. Вы не огорчайтесь, каждый может ошибиться. — Усманов засмеялся, потряхивая пружинками кудрей. — Шучу, конечно. Извините, мне надо перехватить двух нужных людей. Мы еще увидимся.

Марат Магжанович устремился к украинским академикам, тут же забыв о Жемчужном. Приходько и Птушинский мирно беседовали в уголке холла. Увидев Усманова, заулыбались:

— Добрый день!

— Здоровэньки булы, — с ужасным акцептом сказал Марат Магжанович. Через жену-украинку он чувствовал себя причастным к «украиньской мове» и, будучи в Киеве, любил время от времени восклицать: «Га?» и «Эге ж!»

— Как дела с металлическим водородом? — спросил Приходько. — Публикаций нет, но слухи просачиваются.

— Растим, — неопределенно сказал Усманов.

— Он действительно стабилен при нормальных условиях?

Марат Магжанович поднял правую руку и растопырил пальцы.

— Ношу три месяца.

— Что это?

— Кольцо из металлического водорода.

— Шутите?

Усманов пожал плечами.

— Структуру считали? — деловито осведомился Приходько.

— Алмазоподобная. Трехмерная кольчуга из тетраэдров.

— Можно взглянуть ближе?

Усманов достал из кармана тонкую леску, продел ее под серебристо-белое колечко и затянул петлю. На другом конце лески оказалась пружинная защелка. Переодев обручальное кольцо на левую руку, Усмапов зацепил за него защелку и осторожным вращением снял водородное колечко.

— Какие, однако, предосторожности! — одобрительно заметил Приходько, принимая драгоценность.

Академики примолкли, изучая рукотворное чудо. Собственно, рассматривать было нечего. Обыкновенное кольцо, легкое, блестящее, серебристо-белое. Никто бы не польстился, валяйся оно на полу. Разве что уборщица, сердито ворча, замела бы его веником в полиэтиленовый мешок, набитый обрывками бумаги, использованными копирками, засохшей грязью и окурками. Лишь знание, что кольцо состоит из атомов водорода, стиснутых огромным давлением, заставляло академиков с мальчишеским восторгом блестеть глазами и шмыгать носами.

— Черт возьми!..

— И что, — спросил Птушинский, — действительно сверхпроводник?

— Три месяца по кольцу бежит постоянный электрический ток напряжением в семьсот вольт.

— Не нужна ли помощь в исследованиях?

— Как же, — сказал Марат Магжанович, протягивая руку. — Очень даже нужна.

Приходько вздохнул и вернул колечко. Оно легло на широкую усмановскую ладонь, поблескивая под огнем люстры.

— Теперь смотрите, — прошептал Марат Магжанович и перевернул его ногтем на другой бочок.

В тот же миг кольцо подскочило, натянув леску. Академики вздрогнули. Кольцо металось из стороны в сторону, мелькало, дергалось и пикировало, как стремительная стрекоза. Леска гитарно звенела. Приходько и Птушинский стояли, разинув рты.

Усманов притянул трепещущее кольцо, поймал его, как муху, и надел на палец.

— Ну-с?

— Фокус? — растерянно спросил Приходько. — Антигравитация? Эта… как ее… левитация? Дайте кольцо, я завтра еду в Киев.

— Понял! — шепотом закричал Птушинскпй. — Эффект соленоида! Взаимодействие электромагнитного поля кольца с магнитным полем Земли!

— Не знаю, не знаю, — усмехнулся Марат Магжанович. — Це дило трэба разжуваты. Га?

В это время его крепко взяли за локоть. Усманов обернулся. Сзади стоял Николай Альбертович. Его шея стала еще длинней, нос шире, в глазах сверкала решимость.

— Прошу проехать со мной в клинику! Очень прошу… Необходимо повторить анализы.

— Голубчик, а сессия?

— Марат Магжанович, — тянули за рукав с другой стороны. — Как же будем с кольцом? Необходимы комплексные исследования!

— Сделаем все, — весело сказал Усманов, — Думаете, мне не интересно?

16

К вечеру трассу затянуло туманом. Огни фар едва пробивали белесую муть. Стас вел машину на малой скорости, поминутно наклоняясь к ветровому стеклу, чтобы увеличить видимость хоть на несколько метров. В салоне было холодно.

— Есть хочется — сил нет, — пожаловалась Инна Ивановна. — Давайте перекусим.

— Брюхо — злодей, — согласился Стае. — Старого добра не помнит. Где-то здесь была автобусная остановка…

Они проехали еще немного, свернули направо и притормозили. Вспыхнул верхний свет, стало веселей. Вокруг машины сомкнулась черная ночь, а в салоне было уютно, и серый усмановский кейс распахнулся словно скатерть-самобранка, выявляя желтые пластины сыра, темнокоричневые колбасные кружочки с белыми крапинками сала, духовитые ломти хлеба, теплые пирожки с мясом и даже пахнущую йодом, невесть как попавшую в Володимирскую губернию, морскую капусту. Стас достал стаканы.