Кольцо Сатурна - [9]

Вот темные своды сельского храма, оглашаемые монотонным чтением старика-священника обычной праздничной проповеди.

Я стою в стороне от столпившихся вокруг аналоя священника баб и мужиков и тихое журчание слов проповедника действует на меня, как колыбельная песнь матери на ребенка.

Висевшая перед Ликом Спасителя лампада вдруг превращается в моем воображении в какой-то огненной волчок, вращающийся на хрустальной подставке и вращение волчка настолько продолжительно, что я успеваю вырасти большой и даже состариться, а волчок все вертится и вертится, и не видно этому вращению конца.

Ко мне приходит много людей, чтобы взглянуть на эту чудесную машину, и тянутся сотни рук, чтобы пожатием выразить мне свое сочувствие за диковинную выдумку.

Одна такая рука больно захватила меня за плечо.

Я поворачиваюсь и силюсь разглядеть, кто бы это мог быть, но тут я прихожу в себя и вижу, что проповедь кончилась. Все спешат приложиться к кресту и уходят домой, а один из товарищей силой тащит меня к выходу.

Я иду, а в душе моей шевелится неприятное чувство досады и разочарования.

Потом проходит ряд лет непрестанных изысканий осуществления моей идеи.

Наконец надежда не обманула, и счастье улыбнулось!

Задача была решена!

Оставалось лишь сделать то, что привело меня теперь в столь безвыходное положение!

Но теперь я понял, что упустил из виду возможность попасть в дороге в руки безжалостной, бездушной стихии, борьба с которой была бы явной нелепостью.

Леденящий холод сковал все мои члены и кровь начинала уж стынуть в моих жилах; руки и ноги перестали повиноваться, и только одна мысль продолжала работать с лихорадочной быстротой!

Я ясно сознавал, что стою уже перед вратами вечности и спасти меня от смерти может только чудо!

Через несколько минут нить моей жизни оборвется и мне предстоит познать величайшую тайну потустороннего бытия и вечную загадку смерти!

«Все кончено, — подумал я, — жизнь обманула: она не дала того, что сулила, и только толкала вперед, показывая вдали игрушечную погремушку славы изобретателя.

А я шел, как рыба на приманку, мечтая дойти когда-нибудь и поймать эту фальшивую погремушку!

Сейчас я умру и снежная метель покроет своим белым саваном мои грешные останки, и никто никогда не узнает, что думал тот, кого похоронила здесь метель!

О, как несправедлива Судьба!

Не все ли равно было ей отнять у меня жизнь много раньше, тогда, когда сердце мое не знало еще желаний, а мой ум не стремился к решению великих проблем.

Не раз, во дни моего детства, смерть протягивала ко мне свои костлявые руки, но Судьба берегла меня.

И затем ли, чтобы я добровольно принес свое тело на съедение волкам?

Или это только жестокое испытание Судьбы, а может быть, и самая красивая страница моей жизни?

Но где же спасение?

Я умираю, а его нет!

А жизнь так хороша!

И как ужасна смерть, насильственная, напрасная смерть!

Жизнь!.. Жизнь!..

Как тягостна ты бываешь тем, кому широкой волной ты вливаешься в узкую, не вмещающую тебя грудь.

И как прекрасна и дорога становишься ты тому, кого берут от тебя насильно!

Но, может быть, мне лучше умереть сейчас?

Может быть, в жизни меня ожидают такие неудачи, которые могут показаться мне тяжелее теперешней смерти?

Что, если я никогда не достигну того, к чему так стремится моя душа?

Если я никогда не приведу в жизнь ни одной своей идеи и не осуществлю ни одного изобретения?

Не лучше ли умереть никому не известным сейчас, чем жить и остаться навек в неизвестности?

Нет!.. Нет!..

Я хочу жить, но жить лишь для торжества моей идеи!

Великий Боже, спаси меня!»

Я с трудом поднял руку, желая перекреститься, и с глазами, устремленными в небо неподвижно застыл на месте. Порывом сильного ветра давно сорвало с моей головы шапку и неведомо куда унесло, но я перестал уже чувствовать режущую от ледяного покрова боль в своем теле и только продолжал слышать завывание бури, отдающееся похоронным маршем в моем еще не переставшем биться сердце.

В этом завывании мне вдруг показалось, будто я слышу человеческие голоса, сначала тихие и неразборчивые, а потом более громкие, внятные.

Была ли то предсмертная галлюцинация или действительно это были голоса живых людей, я не знал, но голоса все росли и приближались.

Вот они прозвучали над самым ухом, и я слышу, как кто-то берет меня за плечо, что-то делает со мной, но что именно, я не могу понять!

И только в уголочке сознания у меня мелькнула мысль:

«Надежда не обманула: я спасен».

Вот, господа, судите сами!

Разве не разошлись наши дороги, тогда когда я стоял у порога Вечности?

Разве тогда я не умер для вас, чтобы жить для собственной идеи?

Ефим Горин КОЛЬЦО САТУРНА Фантастический рассказ

После того, как профессор Бахметьев[1] опубликовал свое открытие анабиоза[2] и произведенного им первого опыта оживлении карася, у меня появилось непреодолимое желание принести себя в жертву нового открытия и стать первым после карася историческим научных экземпляром.

Я написал профессору, что желаю быть замороженным с тем условием, чтобы кусок льда, в котором я буду находиться, был передан на хранение тому лицу или учреждению, которое возьмется за практическое использование идеи профессора Бахметьева.