Кольцо любви - [6]

Я вышел из хлева немного бледноватый, и меня отчаянно тошнило, хотя я не ел ничего такого, что могло бы вызвать тошноту. Это всегда так бывает после первого боя или после первого убитого. Реакция организма.

– Неужели все? – удивился Николай и пошел посмотреть. – Вот это да, вот это специалист, ни криков, ни визгов. Спасибо. Вы пока погуляйте, а я с сыновьями займусь разделкой.

Мы с Лидией прошли в небольшой садик-огород с тыльной части дома. Он был пустынен, все отцвело, но на маленьком пятачке прямо под окном стояли на ветру сохранившиеся цветочки резеды.

– Вы знаете, как называются и что обозначают эти цветы? – спросила меня Лидия.

– Как-то не задумывался над этим, – сказал я, – хотя знаю, что каждый цветок имеет значение. А эти цветы очень красивые и даже в мороз стоят так, как будто дожидались нас показать, какие они особенные.

– Это резеда – символ сердечной доброты и привязанности, – сказала девушка. – Не каждому они идут навстречу, но в вас столько доброты, что я просто поражаюсь этому. Мне кажется, что вы человек не нашего века и что у вас есть какая-то великая тайна, которую вы никому не откроете. Я не пытаюсь ее выведать у вас, но ваше желание стать настоящим бретером, меня очень сильно озадачивает. Зачем это? Показывать спортивные результаты, так для этого нескольких месяцев занятий мало. Мне самой пришлось прочитать много литературы, чтобы соответствовать вашим требованиям. Второе. Я не знаю, где вы получали воспитание, но такое поведение свойственно разве что офицерам старой гвардии и если бы снова ввели правило вызывать к барьеру подлецов, то ваша рапира не лежала бы без дела, и на свете было бы меньше плохих людей. Давайте сегодня останемся у Николая, хорошо поедим, выпьем домашней водки, сходим в баню? Вы не осуждаете меня за это предложение?

Я обнял ее и поцеловал. Я давно хотел это сделать, но между нами были деловые отношения как у учителя и ученика, как у работодателя и подчиненного. Я видел ее жалость ко мне, когда мне доставалось клинком, но она не показывала свои чувства, чтобы я был лучше всех.

Нас как будто прорвало. Николай и его жена заметили это сразу, но вида не подавали. Мы помылись в бане. Сначала женщины. Потом мужская половина. Прекрасно посидели за ужином, отведав всего, что дает земля наша русская. Потом нам постелили в клети. Это как бы чулан, отделенный от избы накрытым мостом. Там было холодно, но под огромным тулупом и вдвоем нам было не только тепло, нам было жарко. Мы горели от страсти, мы не могли остановиться, так долго мы шли друг к другу.

– Я сегодня прощаюсь с тобой, – сказала Лидия, – послушай, какие строчки родились у меня сегодня:

Я прощаюсь с тобой, мой любимый,

Ни на час, ни на день – навсегда,

Нас венчали из крови рубины

И в венки вплетена резеда.

Я огромной тебе пожелаю удачи,

Быть живым и с победой в бою,

О тебе я сегодня не плачу,

Я молитву в слезах пропою.

Если встретишь в дороге другую,

Будь с ней нежен, как будто со мной,

Я тебя ни к кому не ревную,

Все равно ты единственный мой.

И она положила голову на мою грудь.

Разве можно что-то говорить в ответ на эти стихи? Молчание красноречивее всего. Спи, хорошая моя.

Глава 5

Промедление смерти подобно. Если затормозить до весны, то все полученные навыки пропадут. Я и так ежедневно упражнялся в фехтовании, оттачивая тот или иной удар. Но это все теория.

– Проверка будет в реальном бою, – думал я и прорабатывал легенду моего путешествия.

Откуда начинать? Кажется, что я начинаю что-то придумывать. Даже знаю, как я поеду. Поездом до Москвы, затем в Питер. Оттуда на паром и в Калининград, бывший Кенигсберг. Там рядом Польша. То есть я сразу буду в Западной Европе. Климат там не шибко российский, зимой без шапок ходят. А сейчас будем экипироваться как следует. Рапира есть. Кольцо-револьвер есть.

Что с одеждой? Нужно зайти и переговорить с реквизитором в театре. Мужик толковый. Специалист по одежде любого века и любой страны. Нужен какой-то единый европейский костюм.

Начал листать справочники у костюмера. В 14—15 веке мужской костюм состоял из рубашки, узкой безрукавной куртки «жипон», к которой привязывали тесёмками узкие, длинные, обтягивающие ноги штаны-чулки (шоссы). Верхняя одежда «котарди» в виде удлинённой куртки с низкорасположенным поясом и «жакет» в виде короткой куртки; в 15 веке – с расширенными вверху рукавами плотно облегала фигуру, подчёркивая талию.

С 16 века образцом одежды был испанский костюм на жестких прокладках и металлических частях: лиф «хубон» с пришитой к его низу расклёшенной полосой ткани – баской и высоким стоячим воротом, заменённым в конце 16 века широким гофрированным воротником, удлинённая куртка «ропилья» с откидными фальшивыми рукавами, короткие штаны «кальсес» (вот откуда, оказывается, пошли так всем известные кальсоны) делали на двойной подкладке, набитой ватой или конским волосом. Такая одежда ограничивала движения, подчёркивая чопорные манеры испанских грандов. Верхней одеждой для любой погоды были плащи различных форм и размеров. В качестве головного убора использовался плоский и низкий берет, заменённый в середине века высокой шляпой.