Кольцо Дамиетте - [2]

– Ты знаешь, что значила для меня эта крепость?

Салех был готов к гневу и угрозам, он ожидал и того, что, несмотря на спешку, весть о взятии Дамиетте опередит его, но услышать такую печаль, какая сочилась из каждого слова правителя, – это превышало его силы.

– Владыка, прости! – Упав на колени и простершись на каменном полу, только и смог простонать он.

Оба они – и султан, и покорившийся своей участи Салех – хорошо знали, о чем идет речь. Многие годы в Дамиетте стекались реликвии и сокровища со всех завоеванных султанатом земель, особенно из Нижнего и Среднего Египта. И причина, по которой крепость так надежно укрепляли, крылась не только в том, что она запирала проход с моря в верховья Нила, а с Востока – на африканское побережье. Дамиетте являлась драгоценной кладовой, которой пользовались всякий раз, когда султан хотел подкупить алчных правителей соседних государств или оплатить труд наемников, если эти правители оказывались неподкупны. А затем кладовая наполнялась вновь. И ключ, не надеясь на вечно раздираемую склоками родню, стареющий Аль-Адиль доверил одному из своих самых преданных слуг – Салеху, направив его советником к сыну – наместнику султана в Египте принцу Аль-Камилю.

И вот теперь, после взятия крепости, сокровищница утеряна. И нет никакого сомнения в том, что она будет разграблена крестоносцами и рассеяна по всей Европе, оседая в замках папских рыцарей и монастырях.

– Тебе нет оправдания, Салех. Ты столько лет находился за стенами крепости в мире и спокойствии, что забыл, как защищать ее. Почему ты не вывез оттуда все, пока неверные еще не окружили Башню, а предпочел дождаться их орудий у крепостных стен? О, Аллах, как ты допустил, чтобы богатства, которые собирались десятилетиями, в одно мгновение оказались в руках неверных, не понимающих в своем невежестве истинной ценности попавших к ним сокровищ? И ты – султан устремил взгляд на Салеха, из черных глаз исчезла печаль, он вновь превратился в грозного владыку Сирии и Египта – со своим разжиревшим от лености гарнизоном позволил рыцарям захватить половину богатства султаната!

Салех знал, что обвинения гарнизона крепости несправедливы. Дамиетте стойко оборонялась несколько месяцев. В Башню Цепей, закрывшую собой доступ в гавань кораблям рыцарей, крестоносцы смогли попасть лишь с помощью длинных раздвижных лестниц, которые протянулись с галер до верхних площадок. И виной тому, что крепость, дважды перейдя из рук в руки, наконец пала, были не столько полководцы, сколько политики. Дамиетте стала разменной монетой в отношениях власти султана-отца и его старшего сына – наместника Египта Аль-Камиля. Старый султан прекрасно знал об играх, ведущихся за его спиной, но изменить что-либо был уже не в силах…

Аль-Адиль помолчал, справляясь с собой, и продолжил спокойнее:

– Немного погодя они захотят переговоров, я знаю, у них не хватит сил идти на Александрию. В их рядах нет мира, между баронами разлад. А Нил скоро разольется… Пусть же половодье сметет их, не почитающих Аллаха! Но то, что они взяли, обратно не вернуть.

Салеха было не провести – под маской хитрого и сильного правителя он видел усталого, скрывающего душевную боль человека. Год за годом Аль-Адиль все больше выпускал власть из своих рук, стараясь отстоять хотя бы видимость былого могущества.

Султан поднялся и, выпрямив спину, подошел к вновь упавшему ниц Салеху. Сандалии из мягкой кожи теленка почти касались лба бывшего военачальника.

– Ты возьмешь из казны денег. Много, сколько тебе надо. Сядешь на корабль и доберешься к ромеям, а оттуда вернешься к крепости. Ты будешь сражаться, но не на стороне Египта. Ты станешь одним из них. – А когда Салех, не поняв, вопросительно поднял глаза, пояснил: – Ты будешь рыцарем. Крестоносцем.

Султан Аль-Адиль, не обращая внимание на застывшего в удивлении Салеха, продолжил:

– Крепость разграблена, и это не изменить, а сокровища не вернуть. Ты выяснишь их путь, последуешь за ними к латинам. И помни – я посылаю тебя лишь за одной вещью. Если ты вернешь ее и передашь моему сыну, то знай – ты прощен. Помнишь кольцо, которое передали мне египетские жрецы? С двумя соединившимися золотыми змеями? По преданию, его может носить только женщина из рода фараона. Любая другая умрет, как только наденет его.

– Конечно, жрецы расстались с кольцом не по своей воле – они ничем не любят делиться, ни знаниями, ни реликвиями. Но у меня в то время хватало сил, чтобы убедить их побороть свою жадность. – Аль-Адиль неровно вздохнул, опять непроизвольно погладив левую сторону груди. – После моей смерти мой сын Аль-Камиль, чтобы укрепить свою власть в Египте, должен жениться на царице, египтянке древнего царского рода. Отдав ему кольцо, – тут голос правителя стал почти не слышен, – ты напомнишь, как я, несмотря ни на что, всегда любил его.

Салех, привыкший повиноваться без лишних слов, на этот раз не удержал возглас:

– Владыка, как я сделаю это?!

– Разве ты не был у них в плену, Салех? Тебе известны их обычаи и язык, среди крестоносцев ты станешь своим и даже опередишь многих. Сделай то, что я приказываю. А если ты не выполнишь мое приказание, – голос Аль-Адиля наполнился гневом, – лучше не появляйся в моих землях, я прокляну тебя!