Быстро обнаружив запасные лампы и заменив ими разбитые, спасатели попытались включить свет, однако ничего не вышло. Через некоторое время выяснилось, что аварийные батареи также полностью разряжены, а в линии основного освещения нет напряжения — видимо, сработала защита где-то наверху, на подстанции. К счастью, с питанием двигателя установки всё оказалось в норме. Нужно было лишь перекинуть кабель.
Наконец, подключив прожектора к исправной линии, вздохнули с некоторым облегчением: всю площадку залил яркий свет.
Все немного оживились, собрались возле ТП. После переговоров с диспетчером выработали план действий: двое должны были отправиться на транспортёре за второй тележкой и пригнать её к буровой для подзарядки. Ремонтной бригаде после восстановления энергоснабжения предстояло заняться запуском буровой. Спасатели, тем временем, должны внимательно всё осмотреть, и как только прибуксируют вторую машину — отправиться дальше, к семьдесят первой. Пропавшей бригаде больше негде быть, только там.
Быстро разгрузили тележку, и Рик с Кирком поехали назад.
Они отъехали с полкилометра, когда в шлемофонах раздались невнятные возгласы и крики.
— Что там у вас? — закричал Рик в шлемофон.
Уехали слишком далеко, связи почти не было.
Он лихо развернулся и погнал обратно к буровой. Собственно, «погнал» — сильно сказано: бегом, пожалуй, было бы быстрее.
Некоторое время из неразберихи звуков ничего было не понять, потом шум перекрыл голос бригадира:
— Всем отходить в штрек! Они бросаются на свет, фонари погасить! Назад! На ТП, слышите?
— Слышим, едем уже…
— Близко не подъезжать, фары — погасить, и срочно свяжитесь с диспетчер… — и в этот момент его заглушил чей-то вопль.
Слышался какой-то шум, удары, крики. Вновь пробился голос начальника:
— Дису, срочно: у нас раненые, службу безопасности — всех к лифтам, с оружием…
Последние десятки метров крались в полной темноте: буровая снова погрузилась во мрак, и было неясно — далеко ли выход в зал; пару раз платформа чиркала бортом о стену. Наконец Рик остановился, развернулся. В шлемофоне уже с полминуты стояла тишина.
Вытер пот со лба. Шепнул Кирку:
— Что делать будем?
Тот, пока ехали, снял с борта транспортёра пожарный топор и теперь угрюмо сидел, положив его на колени, и молчал.
— Подождём немного, послушаем, — в шлемофоне раздалось его негромкое: — Кхазад… — и тут же в ответ:
— Идём по правой стене, у нас раненый.
Через пару десятков секунд, показавшихся вечностью, послышалось тяжёлое дыхание и приглушённый стон. Тележка качнулась, приняв на себя груз: два гнома аккуратно положили раненого на площадку, запрыгнули сами.
— Скорее уходим. Там… больше никого.
За рычаги сел Кирк, транспортёр двинулся сначала тихонько, потом быстрей и быстрей.
Через несколько минут Кирк сбавил скорость: где-то тут должна стоять вторая машина, в темноте разъехаться было трудно.
Он, наконец, подал голос:
— Как думаете, свет можно включить?
Один из гномов сказал:
— Они скачут как… Если бы гнались, мы бы не ушли.
Кирк, помедлив, спросил:
— Что там такое? От них можно отбиться?
Гном произнёс какое-то слово, судя по интонации — ругательство. Продолжил:
— Если есть чем. От двух, трёх — пожалуй… Но их там десятка два. И темно. Они первым делом на прожектора кидаются, на любой свет. Очень быстрые. Чёрные. Не разберёшь — то ли сороконожки, то ли змеи…
— Ладно, на всякий случай будьте наготове. Далин, справа топор должен лежать.
Свет фар показался ослепительным после полной тьмы. Все невольно прикрыли глаза, и это могло стоить им жизни.
Одна тварь, поменьше, неслась за транспортёром по своду, каким-то неимоверным способом удерживаясь на стеклянной поверхности… Вторая обходила их справа, прямо по стене.
Длинные узкие тела с несколькими парами ног были настолько чёрными, что казались уходящими в бесконечную пустоту трещинами в камне, невозможно было даже определить покрыты ли они мягкой шерстью или твёрдым панцирем. Двигались они стремительно и плавно, с лёгким шелестом.
Как раз в этот момент беглецы поравнялись с брошенной машиной. Кирк резко принял левее, ювелирно проскочив в оставленный узкий проезд.
Тварь с потолка метнулась прямо на Турина. Он попытался сбить её в полёте тяжёлой монтировкой, которую держал наготове, но промахнулся, и чёрное тело врезалась ему в грудь. Сила удара была такая, словно в него попало ядро из пушки. Человек наверняка не выдержал бы, но гном только глухо крякнул, даже удержался на ногах; с усилием оторвал от себя извивающуюся гадость, отшвырнул вперёд, под колёса. На груди его зияла рваная рана, он, прикрывая её рукой, опустился рядом с раненым.
Транспортёр качнулся, переехав мерзкое создание правыми колёсами, и покатился дальше. Тварь, несколько раз перевернувшись, как ни в чём не бывало, бросилась вдогонку.
Вторая, потеряв несколько мгновений, чтобы обогнуть брошенную машину, уже настигла беглецов и прыгнула прямо со стены. Однако этой не повезло: едва она коснулась площадки, как Далин разрубил её надвое. Топор глухо лязгнул по металлу, оставив глубокий след. Чёрная голова, вернее, передняя часть, которая по идее должна была быть головой, попыталась подобраться к ноге гнома, но он брезгливо пнул её тяжёлым сапогом, сбросив на пол тоннеля.
