Кольцо анаконды - [23]

Я предусмотрительно взял правее. Как знать, вдруг затаился, под обрывом и караулит? Мне вовсе не хотелось нарваться на пули. Взглянув с обрыва, я увидел его сразу. Он стоял, очевидно в нерешительности, углубившись в болото метров на двадцать, не более, но уже завяз по колени.

— Эй! — крикнул я.

Он мгновенно обернулся, вскидывая руку. Я кинулся на землю, над головой взвизгнула пуля, и донесся хлопок выстрела. Его рука дернулась и опустилась плетью, второго выстрела не последовало. «Кончились патроны», — догадался я. Вскочил и взял его на прицел. Несмотря на довольно значительное расстояние, он в его светлом костюме был превосходной мишенью, я мог стрелять наверняка и все же не стрелял. Всего минуту назад я застрелил бы его не колеблясь, а сейчас не мог. Трудно стрелять в безоружного, что стоит перед вами, бессильно опустив руки. «Нет, не могу. Лучше взять живым».

— Эй, сдавайся! — он не ответил, молча глядя на меня. — Бросай пистолет и марш сюда!.. Ну, последний раз говорю! — Он послушно отбросил бесполезный пистолет и, с усилием вытаскивая ноги, сделал несколько шагов ко мне, потом вдруг круто повернулся и кинулся обратно. — Куда? Назад! Там смерть!..

Он остановился и вполоборота хрипло бросил:

— А у тебя что? Жизнь!..

Я не успел ответить. Из затянутого тиной озерка за его спиной взвилось стремительное темное тело. С неуловимой быстротой оно обвило человека, зажав в живое кольцо. Я успел увидеть кошмарную голову огромной анаконды. В следующий миг взметнулся фонтан тины и все исчезло. Озерко по-прежнему сонно зеленело. Я повернулся и пошел прочь…

Я понуро брел, с трудом переставляя ослабевшие ноги. Мне было скверно. Слишком много крови в один день. Убит Флориндо, друг и товарищ, чуть не брат. И только что на моих главах в страшных кольцах удава погиб человек. Его тайну, наверное зловещую и недобрую, навсегда унесла анаконда. Ведь командира, единственного человека, знавшего, кем он был, застрелил Флориндо. Застрелил, с тем чтобы самому тотчас пасть от пули эсэсовца… Чем все кончилось, я не знал. И подумал: «Куда же я иду? Не в пасть ли смерти?»

Я остановился в нерешительности и поднял голову. Навстречу спешили трое. Я вытащил пистолет. Живым не дамся! И тут же выронил…

Впереди мчался Пауль. Его рыжую бороду я узнал бы и за километр. За ним по-журавлиному вышагивал лейтенант Хейде. А третий!.. Третьим с повязкой на голове был… Флориндо.

— Флориндо-о!

— Я же говорил вам, Андриу! В моих жилах смешалась кровь индейцев и черных рабов. Вот и получилось крепко. Контузило, поцарапало голову. Но так, немного…

— Наша взяла! — объявил Пауль. — Теперь домой!..

— Где он? — перебил Хейде.

— Там… В кольце анаконды…

Меня не расспрашивали. Назавтра мы покинули эти места.

«Белые индейцы» разбрелись кто куда уже в Позу-Алегри. Мы с Флориндо вылетели в Розарио, с тем чтобы вскоре расстаться. Он отправился домой, в Потоси, а я в сертаны искать нефть.

Через полтора года, найдя нефть для «Петробраза», правда в другом месте, я тоже вернулся на родину. Помимо нефти для «Петробраза» я нашел кое-что и для себя. Мне пришлось повидать немало жестокого и страшного в затерянном краю у Синих гор, но раз и навсегда я усвоил: человеческое в человеке не убить никаким темным силам, как бы могущественны и коварны они ни были. Не знаю, стал ли Флориндо Эспина «настоящим сеньором», но человеком настоящим он был.

К Новому году пришло письмо из ГДР. Пришло через Бразилию, испещренное многочисленными штампами о досылке и пересылке. Мне писал бывший унтер-офицер Пауль Грюнинг.

«Андрей! Приезжайте к нам, в Котбус. До чего же здорово жить своим среди своих! Я женился. А вы? Тот камушек храню для вашей женушки. Она, надеюсь, не откажется. Приезжайте! Ждем…»

Кольцо анаконды разжалось.