— Невозможно, — негромко заметил помощник, рассматривая пальцы принцессы, которые Ройс осторожно положил поверх своей ладони. — Даже мужчина, в три раза больше Ее Высочества, умер бы от сураби через пять дней.
— Какого демона вы не удалили источник?! — отчего-то злясь, потребовал ответа Ройс то ли у растерянной принцессы, то ли у Герцога, который уже стоял рядом с дочерью.
— Источник?!
— Что такое сураби?!
Одновременно спросили отец и дочь.
Ройс снова выругался.
Ради всего святого! Как Герцог мог не знать о ядах?! Тем более, об одном из самых смертельных?! Они тут что, вообще не контактируют с другими мирами в своем ограниченном сытом благополучии.
— Сураби — один из самых сильных и эффективных ядов, его производство достигло высочайшего мастерства, почти искусства в мире Буадэ. Начинает действовать моментально при контакте с кровью жертвы. Смерть наступает в течении двух-трех дней. Спасти человека можно только если быстро удалить из тела источник, с которым яд ввели, — своим обычным медленным речитативом начал рассказывать Фил.
— Источник? — казалось, что принцесса задыхается. Она выглядела еще более утомленной, чем пару минут назад. И Ройс теперь мог понять, отчего она так слаба. — Я не знала…
Но каким образом она так долго сопротивлялась действию яда?! Если, конечно, Мелинда не врала. Впрочем, он сомневался в этом.
— Я пыталась исцелиться, но все, что мне удалось, — ограничить распространение рукой, — ему показалось, или принцесса покачнулась?
Ройс ни слова не понял из ее лепета про лечение, но решил, что если они с Филом оба пришли к одинаковому выводу, а принцесса каким-то чудом еще жива — тянуть некуда.
— Значит, я не ошибся, и мою дочь пытались отравить, — Герцог, казалось, пришел в ужас от этого, он в один миг показался на десять лет старше.
Ройс решил, что первое впечатление об этом человеке оказалось ошибочным, Фредерик не выдержал бы и месяца в его ремесле.
Игнорируя заинтересованный вопрос Фила, пытающегося выяснить у принцессы, что именно она делала, что смогла продержаться так долго, он решительно достал кинжал из ножен. Со стороны Герцога раздался сдавленный, возмущенный возглас.
Ройс даже не обернулся. Как и не посмотрел на испуганно задохнувшуюся принцессу.
— Фил, доставай свои примочки. И чем-то быстро обработай мне лезвие, пока я найду источник, — отрывисто приказал он помощнику, одним надрезом распоров ткань рукава платья принцессы до самого плеча.
Фил кивнул. Молча взял протянутый ему кинжал, присел и принялся рыться в сумке, раскладывая на мраморных плитах пола какие-то баночки, в которых только он и разбирался.
Ройс не следил за этим. Рывком оторвав разрезанную ткань от шва на плече, он осмотрел кожу.
Толку ругаться не было. Проклятия делу слабо могут помочь. Однако, увидев, что синева расползалась почти до самого плеча, он не удержался, прошептал проклятие. Отчего-то именно здесь, на этой тонкой, хрупкой руке, подобная метка приближающейся смерти казалась категорически неправильной, несмотря на всю глупость такой идеи.
Он просто не понимал, каким образом она еще жива. И подумал, что чем бы она не лечилась, Мелинда может запатентовать свое средство и здорово поднять экономику этого государства. Чтобы ограничить распространение сураби рукой в течении двух недель, надо быть волшебницей.
— Никто не осудит, если вы будете кричать, Ваше Высочество, — негромко заметил он, разглядывая руку принцессы.
— Я справлюсь, — так же тихо прошептала она.
Ройс хмыкнул, но решил не спорить. Сила духа могла ей очень и очень пригодиться. Он принялся поднимать и крутить ее руку, разыскивая вероятное место, куда могли внедрить переносчик яда. По опыту Ройс знал, что чаще всего для этого использовали маленькие щепки или сколки металла, которые сложно было заметить, если не присматриваться.
Принцесса начала дышать короткими, отрывистыми вздохами.
На личном опыте Ройс не раз проверил, что это мало помогает унять боль, но хоть отвлекает мозг.
— Простите, — прошептал он, поняв, что синюшный оттенок кожи не дает ему нормально осмотреть руку и пальцы Мелинды.
Она удивленно и несколько растерянно подняла на него глаза, наверное, решив, что Ройс признает поражение.
Но извинялся он не за это, а за то, что собирался сделать. Позволив руке принцессы упасть, Ройс закрыл глаза, чтобы сосредоточиться только на тактильных ощущениях, и с силой сжал свои пальцы на ладошке принцессы, начав ощупывать ее кисть, каждый пальчик и сустав.
Она глухо застонала.
Ройс проигнорировал этот стон, продолжая свое занятие. Когда он добрался до середины тонкого предплечья, что-то теплое уперлось ему в грудь.
Он не открыл глаза, чтобы проверить невероятное предположение о том, что принцесса отринула вбиваемые с детства правила и позволила себе опереться на простого наемника. В конце концов, боль уравнивает всех. И если человеку так легче…
Его пальцы продолжили свое исследование.
Мелинда дышала тяжело, но и правда — не кричала. А глухие стоны, вырывающиеся у принцессы, надежно заглушала его грудь, скрывая слабость наследницы. Хотя Ройс сомневался, что кто-то здесь осудил бы девушку и за вой. Его солдаты не раз видели, как именно сураби убивает людей.
