Колбасный Король против Алюминиевого Мальчика - [4]

Она повернулась к стеклянной стене, за которой простирался целый гектар шахматных столиков с внушительной выставкой гроссмейстеров, представляющих всю галактику.

В холле появилась Элис Машина Лонг. Свежевыкрашенная синяя кожа сверкала, как сапфиры, серебряные волосы стояли над головой, словно нимб. Она показала высший класс учтивости, поздоровавшись с каждым членом судейской коллегии на его родном языке. Неудивительно, что человечество имело все основания ею гордиться.

Президент Ферн заложила руки за спину и выпрямилась с гордым видом капитана, обозревающего собственное судно.

— Посмотрите! Сорок шесть из «золотой сотни» гроссмейстеров — люди. Знаете, в прошлом году на Войд Драйв устраивали конференцию, где собирались свыше десяти тысяч лучших умов галактики. Только четырнадцать из них были людьми.

— Назовите меня предателем расы, Ферн, но мне плевать, — отмахнулся я. — Мне следовало бы платить полевые, как во время боевых действий.

Я не сводил глаз с Лонг. Ах, если бы только меня назначили охранять Гордость Человечества вместо...

Александр Фуллер выиграл первую партию. Его противник-ирлейн превысил временной лимит. Новые женевские правила, требующие, чтобы белые победили черных в течение трех часов, вынуждали делать минимум двадцать ходов в час. Фуллер, игравший черными, развернул совершенно безумную дебютную атаку с флангов, полностью обезоружившую противника. Первый час истекал, вынуждая инопланетянина сделать шесть поспешных ходов, и в результате последнего, самого глупого, ирлейн потерял коня и три пешки.

Инопланетянин немедленно сдался.

Алекс Великий порхал на крыльях победы до самого номера. Едва мы остались одни, он отпраздновал успех, треснув меня по голове пустой бутылкой из-под шампанского.

— Алюминиевый Мальчик, попробуй еще что-то в этом роде с Колбасным Королем и последующие десять лет будешь считать синяки и шишки, — буркнул я, потирая макушку.

— Что это такое «кубастый король»?

— Колбасный, ты, кретин! — взорвался я и схватил стул.

Фуллер мгновенно испарился.

Вторую партию он играл против человека, одной из сестер Вонг. И немедленно перешел в нападение, разметав позицию Вонг. Та, правда, успела быстро перестроиться, но преимущество потеряла. Спустя два часа десять минут Фуллер поднял руки вверх и предложил ничью. Taким образом Вонг, игравшая черными, получила 0,6 очка. На долю Фуллера пришлось 0,4, после чего он закрылся в спальне и несколько часов рвал и метал. Сначала винил меня, потом проклинал батарейки кондиционера, севшие посреди игры. К концу ночи (и четвертой бутылки шампанского) он пришел к выводу, что в провале виноваты феромоны Вонг.

Я обзвонил все магазины, пока не нашел психу батарейки с более длительным сроком службы. Пришлось просить портье послать за ними коридорного. Где-то в этот момент аудитора шахматной федерации наверняка хватил удар после просмотра счетов.

* * *

Дни тянулись бесконечно.

После полуночи охранники-ирлейны, несшие вахту у лифтов, неизменно менялись. Ток'ла'долл был студентом, работавшим на полставки в полиции, чтобы оплатить степень Ученого, выданную ему ирлейнским университетом после окончания семидесятилетнего курса обучения.

Я дважды осмотрелся, прежде чем выскользнуть из коридора в вестибюль. Если ступать осторожно, но твердо, вполне можно нести сумку так, чтобы ничего не зазвенело.

— Как там наш гений? — осведомился инопланетянин.

— Спит. Послушай, мне довольно трудно вести беседу с тем, кто читает сразу две книжки. Понимаю, у тебя два мозга, но нехорошо тыкать меня носом в этот неоспоримый факт. Я не виноват, что тебе повезло.

— Завидуешь?

— Ну и нахал же ты!

Смешливый Ток открыл кошель на поясе. Я перебросил две бутылки шампанского и четвертинку марсианского скотч-виски из своей сумки в его. Мой студент/коп/охранник сунул щупальце в кошель и вытащил пятидесятидолларовую банкноту.

Я едва не расхохотался. Подумать только, унизиться до преступления только потому, что телефонная компания подняла цены после этого уик-энда. Теперь за одну минуту разговора брали пять с половиной тысяч нокдолларов.

Шел седьмой день турнира. Мои руки теперь постоянно дрожали.

Ток переступил с ноги на ногу.

— Я видел, как он играл против Цк'ла'нока. Поразительно. Пожертвовать ферзя, и... кстати, почему он весь забинтован?

Я уставился на инопланетянина. Целый лес стебельчатых глазок на арбузоподобной морде загибался назад. Проклятый ирлейн по-прежнему читал две книги, только на этот раз держал их за спиной, чтобы я не видел!

— Алекс Великий страдает синдромом свиной кожи Ринда, — пояснил я.

— Свиной кожи Рейна? Рейн — это река на Земле! — самодовольно заявил Ток. — Люди дают такие поэтичные наименования своим болезням. Очевидно, свинья Рейна — это водяная свинка, чья кожа и дала название симптомам заболевания.

— Твоя логика безупречна.

Иногда полезно побыть представителем низшей расы. Большинство инопланетян считают нас слишком глупыми, чтобы издеваться над ними.

Рты инопланетянина открылись: жесткие усики, окружавшие отверстия, затрепетали.

— Ты слышал об Элис Лонг? Свела вничью третью партию подряд. Представляешь, играла против самого Дуккала! Впервые за всю карьеру у нее три ничьи кряду!