Коктейль номер 7 - [36]

Барон чуть наклонил вниз подбородок, движением вежливым, но с толстой подложкой из неприкрытого неприятия моих слов.

Откровенно ведь нарывается, барон, но не ко времени его ребячество, не ко времени. Внутри меня нарастает, усиливается ощущение, словно примеряются в спину, не ударить, нет, а плюнуть или плеснуть помоями. Презрение, застарелая ненависть и пренебрежительная брезгливость с предвкушением, как будто ты занес газету над отвратительно жужжащей, зелено-осклизлой, навозной мухой.

-Нет, ЛЬЕР барон. У меня нет подобных способностей - и ведь не вру совсем, нейросеть моя вовсю светит зеленым кругом радара, не метя красным цветом никаких агрессивных существ.

-Я это просто чувствую, барон - а вот это чистая как слеза, правда - Без подробностей чувствую - человек это или животное, следят за нами или наблюдают. Но что-то такое вокруг - я неопределенно пошевелил пальцами - витает. Висит в воздухе. Как туман. Холодный, липкий, неприятный. Можете мне не верить, барон, но.... Но кто-то враждебный рядом есть и это точно. Без малейших сомнений. Я в этом полностью уверен и очень обеспокоен безопасностью наших прекрасных высоких льер.

-И где же они, по-вашему, прячутся, льер виконт, эти наблюдатели? Возможно под землей, подобно хищным и коварным кротам?

-Я бы тщательно проверил дорогу впереди и лес справа. Ближе к тому, покатому холму или это грива, отсюда я не вижу. И вон те облезлые кусты в лиге от нас, слева, я бы осмотрел.... Возможно, там тоже, но не совсем в этом уверен. А землю барон рыть совершенно ни к чему. Кроты для нас совершенно безобидны. Даже хищные и коварные.

Барон внимательно и с какой-то заботливой чуткостью всмотрелся в мое лицо. Всмотрелся взглядом доброго доктора Фрейда с двумя матерыми санитарами за спиной. Набух желваками, неприятно прищурился, словно совмещал прорезь прицельной планки с мушкой. Я ответил безмятежным взглядом, сдернул с седельной петли шлем, одел, шевельнул рукояти 'братьев'. Без нужды, и так выхвачу их за доли миллисекунд из ножен, но рефлексы, непроизвольная моторика...... Барон мигом переменился, ожесточил лицом, одеревенел спиной. Энергично махнул правой рукой влево, вправо, складывая пальцы руки в 'рожки', в кулак, в кольцо.

Следующие рядом, на некотором расстоянии и по бокам, дружинники барона по паре, по тройке, молча выдвинулись вперед и вбок, скрылись за кустами, деревьями. Пропали из вида, забирая с собой лязганье навешенного на них острооточенного железа, яркий блеск начищенных медных блях упряжи и стальных оплечий. Унося за деревья тухлый запах переваренного жира от кольчуг, едкий конского и человечьего пота. Растянувшийся более чем на сотню метров обоз льеры Аспекты, графини Орданской, владычицы долины Туманов и горы Золе встал по требовательному жесту командира дружины барона, напряженно замер. Кучера и погонщики, мордатые лакеи графини, даже герольды в расшитых серебром камзоло-сюртуках, сдутой ветром пылью посыпались с облучков, с запяток карет. Быстро и ловко, отработанными движениями извлекли из потайных ниш арбалеты, сдернули навешанные на борта карет и фургонов ростовые щиты. Четко, выверено, выдрессировано. А лакеи ли и кучера эти люди с настороженными взглядами из-под невесть откуда взявшихся шлемов? Совсем я в этом не уверен и глубоко сомневаюсь в их профессиях, но отнюдь не в профессионализме.

Миир Синий маг Ваарт примчался ошалело из головы колонны к барону, обменялся с ним взглядами, ожег меня взором, словно хлестнул языком синего пламени, буквально плещущимся из его зрачков. Сгорбился, зашептал, забормотал взрыкивая, и одновременно постанывая, что-то себе под нос. Шея мага напряженно, тугой свивкой стальных жил, вытянулась вверх, будто его плечи просели, принимая непосильный, гнущий хребет груз. Доблестный и неприлично радостный льер Иррун, рыцарь ордена Ястреба извлек из ножен свой 'всесокрушающий' клинок, яростно раздул ноздри, пламенным взором грозно обвел окружающие нас заросли зеленной и коричнево-красноватой флоры. Лучше бы щит воздел, по примеру слуг графини. И шлем на свою пустую голову бы надел, как я, например. Хоть и пусто там, наверху, но пустота-то своя, родная, безмерно любимая. Жаль будет, если наполнят ее чем-то, плохим, с ней несовместимым. Мой 'алый' соскочил с клячи, встал расслабленно чуть слева от меня, готовый мгновенно переместиться в сторону опасности, грозящей его 'поводырю'. Да, кавалерист из него никакой. Как и из меня.

Короче, все готовы и все готово ко всему. Стоим, ждем.

Через семь минут и сорок две секунды напряженного ожидания - встроенный в мозг хронометр рулит - в голове колонны пошло бурное движение, кто-то выкрикнул пару резких команд, громко и часто залязгало, передние фургоны подались назад, к нам. Задние наоборот стали подтягиваться, уплотняя, сбивая в плотный комок рыхлое тело колонны. Скакуны всхрапнули, громко зафыркали, волнуясь, чуя своей простой лошадиной душой обхватившую людей тревогу. Запряли чутко ушами. Из эпицентра расползающейся по колонне тревоги выметнулся всадник, быстро приблизился к нам. Остановился возле барона, сказал, словно выплюнул: