Коко - [42]

В салоне замелькал свет. Готовились показывать “Улыбку саванны”, а затем еще один фильм с Карлом Малденом и какими-то югославами.

– Ты имеешь в виду, что не хотел говорить мне, – сказал Гарри. – Тогда это, наверное, что-нибудь хорошее.

– Достаточно хорошее, – подтвердил Пул. Биверс подождал, затем произнес:

– Ну что ж, у нас есть еще почти двадцать часов.

– Я просто пытаюсь все это сформулировать, – Майкл прочистил горло. – Сначала Андерхилл вел себя как все авторы – ругался с издательством из-за объемов, из-за гонорара. Он был даже добродушнее многих других авторов, уж по крайней мере не хуже. У него были свои странности, но к ним никто не относился серьезно. Тим жил в Сингапуре, и эти люди из “Гладстон Хаус” не могли писать прямо ему, потому что даже его агент знал только номер почтового ящика Андерхилла.

– А дальше дела, видимо, пошли хуже?

– Постепенно. Он написал несколько писем в отделы маркетинга и рекламы. Они вкладывают в него недостаточно денег, они не принимают его всерьез, и все в таком роде. Ему не нравились бумажные обложки, шрифт казался слишком мелким. Хорошо, в “Гладстоне” решили внимательней отнестись к его второй книге, к “Расколотый надвое”, и их усилия окупились. Месяца два книга была в списке бестселлеров и продавалась прекрасно.

– И что наш мальчик? Был счастлив? Засыпал розами отдел маркетинга?

– Он окончательно слетел с катушек. Как только книга спустилась с первого места в списке бестселлеров, он прислал издателям длинное и совершенно сумасшедшее письмо: книга должна была выйти быстрее, рекламная кампания была недостаточно хороша, ему надоело плестись в хвосте и так далее. На следующий день последовало еще одно ругательное письмо. В течение целой недели в “Гладстоне” получали его письма каждый день, длинные письма, каждое на пяти-шести страницах. В последних Андерхилл дошел уже до того, что угрожал издателям физической расправой.

Биверс ухмыльнулся.

– Там было много всякой чуши о том, что его якобы притесняют из-за того, что он был во Вьетнаме. Я думаю, он даже упоминал Я-Тук.

– Ха!

– Затем, когда книга вовсе покинула список бестселлеров, Тим начал кутерьму с судебным преследованием. В издательство стали приходить весьма странные письма от адвоката из Сингапура по имени Онг Пин. Андерхилл выставил им иск на два миллиона долларов, именно на эту сумму, по подсчетам адвоката, он понес убытки из-за некомпетентности “Гладстон Хаус”. С другой стороны, если издатели хотят избежать расходов на процесс и огласки, автор готов согласиться на единовременную выплату в размере пятисот тысяч.

– Которые они заплатить отказались.

– Особенно после того, как выяснилось, что адрес адвоката Онг Пина – тот же самый почтовый ящик, на который агент Андерхилла Фенвик Тронг пересылал его почту и чеки.

– Узнаю нашего мальчика.

– Когда после этого Андерхиллу отправили письмо, что он может обратиться со своей следующей книгой в другое издательство, коль скоро его не устраивает работа “Гладстон Хаус”, Тим, казалось, пришел в чувство. Он даже отправил письмо с извинениями за то, что вышел из себя. Он также пояснил, что адвокат Онг Пин – его друг, у которого временно нет офиса и поэтому он живет вместе с ним.

– Цветочек!

– Да. В конце концов ему удалось изобразить свой иск на два миллиона как результат пьяного бреда. Все уладилось. Но как только они начали работу над его третьей книгой – “Кровь орхидеи”, – все началось сначала. Он снова угрожал издательству судебным преследованием. Онг Пин написал в издательство много разной чуши на ломаном английском, который выучил, очевидно, по японскому самоучителю. Когда книга вышла, Андерхилл послал коробочку с высушенным дерьмом Джофри Пенмэйдену, президенту “Гладстон Хаус”, которого, насколько я понял, все хорошо знают и уважают. Книга вышла и провалилась. Вообще исчезла из виду. С тех пор в издательстве не слышали ни слова о Тиме Андерхилле, и я не думаю, что они горят желанием поработать с ним еще.

– Он послал коробочку дерьма Джофри Пенмэйдену, самому известному издателю Америки? – спросил Биверс.

– Думаю, что все это связано скорее с ненавистью к самому себе, чем с сумасшествием, – сказал Пул.

– А ты не думаешь, что на самом деле это одно и то же? – Гарри похлопал Майкла по колену.

Когда Биверс опустил спинку кресла и закрыл глаза, Майкл Пул зажег лампу для чтения и открыл книгу Тима Андерхилла “Вижу зверя”.

Первый роман Тима Андерхилла начинался с того, что богатого юношу по имени Генри Харпер призывали в армию и отправляли на военную подготовку на юг. Это был типичный герой, изображенный для того, чтобы на протяжении всего романа постепенно сводить на нет первоначальное благоприятное впечатление о себе. Харпер необыкновенно обаятелен, хотя высокомерен и эгоистичен. Люди либо производят на него сильное впечатление, либо вызывают отвращение. Конечно же, он ненавидит военную подготовку, как и любой новобранец на военной базе. Затем Харпер встречает некоего Ната Бизли – чернокожего солдата, который сумел подружиться с Харпером, несмотря на все его недостатки, разглядев вполне приличного человека под налетом высокомерия и самоуверенности. Бизли берет юношу под свою опеку, что значительно облегчает тому прохождение подготовки. К великому облегчению Харпера, его отец, федеральный судья из Мичигана, добивается, чтобы его сына и Ната Бизли направили во Вьетнаме в одно подразделение. Ему даже удается организовать, чтобы Генри и Ната перебросили во Вьетнам на одном и том же самолете из Сан-Франциско до Тан Сон Хат. Во время перелета Генри Харпер заключает с Натом Бизли некое подобие сделки: Нат продолжает опекать его во Вьетнаме, а Генри за это гарантирует ему половину всего, что он когда-либо в своей жизни заработает или унаследует. Сумма составляет два или три миллиона долларов. Бизли соглашается.