Кокетка в разводе - [50]

На лице Холкомба появилась озадаченность.

– Высокий Суд, – сказал Бергер. – Это нечестный вопрос. Это...

– Отклоняю протест, – рявкнул судья Осборн. – Пусть свидетель ответит на вопрос.

– Что вы скажете, сержант? – спросил Мейсон, весело улыбаясь смутившемуся полицейскому. – И помните, что фотографы и фотографии сделанные ими, могут быть использованы против фальшивых показаний.

– Не знаю, – пробормотал сержант Холкомб.

– Благодарю, сержант, этого достаточно. Господин окружной прокурор, вы сказали, что другим свидетелем будет мистер Гоушен. Вызовите его. Послушаем, что скажет мистер Гоушен.

Гамильтон Бергер обратился к судье:

– Высокий Суд, мне не нравятся эти личные выпады...

– Защитник напоминает только о вашем обещании, – сказал судья Осборн, сдерживая смех. – Я должен признать, что он ведет себя более драматично, чем этого требует ситуация, но... прошу вызвать свидетеля, мистер Бергер.

– Я хотел бы попросить высокий суд сделать пятиминутный перерыв, сказал Гамильтон Бергер. – Я должен посоветоваться с коллегами. Эта ситуация застала меня врасплох.

– Высокий Суд, прошу принять во внимание, что обвинитель много раз обещал вызвать свидетеля Гоушена. Я хочу, чтобы свидетель был вызван сейчас же, до того как его научат, что он должен говорить, – отпарировал Мейсон.

– Я чувствую себя оскорбленным высказыванием защитника, – сказал Бергер. – У меня нет намерения учить свидетеля. Ему этого не нужно.

– Ну, тогда вызовите его, – бросил вызов Мейсон.

– Я просил пятиминутный перерыв.

– Я возражаю, – сказал Мейсон.

– Суд отклоняет просьбу, – распорядился судья Осборн. – Суд не видит повода для объявления сейчас перерыва.

– Очень хорошо. Тогда сейчас выйдет свидетель Роско Р.Хансон.

– Мне казалось, что сейчас должен был давать показания Гоушен, сказал Мейсон.

– Я не обязан слушать ни ваших, ни чьих-либо указаний в этом деле. Я могу его вести так, как мне нравится! – крикнул Бергер.

– Недавно господин окружной прокурор бросал вызов в мой адрес. Теперь я бросаю вам вызов. Прошу вызвать свидетеля Гоушена сейчас, как вы это обещали, до того, как вы сможете обсудить с ним это положение.

Гамильтон Бергер мрачно сказал:

– Я просил, чтобы сюда пришел мистер Роско Р.Хансон.

Мейсон усмехнулся.

Судья Осборн стиснул губы в узкую, тонкую линию.

Хансон представился как владелец «Рашинг Крик Меркантайл Компани» рассказал о продаже револьвера и описал внешний вид его покупателя. Он показал реестр оружия, а в нем подпись человека, который купил револьвер. Это было то же самое оружие, которое перед этим было записано и принято как вещественное доказательство.

– Вы встречали потом этого человека? – спросил Бергер.

– Да.

– Кто это был?

– Его зовут Артур Колсон. Я встретил его у вас в бюро, утром шестого числа.

– Задавайте вопросы, – рявкнул Бергер.

– У меня нет никаких вопросов, – мягко сказал Мейсон. – Может быть вы вызовите сейчас мистера Гоушена?

– Высокий Суд, – обратился Бергер к судье Осборну. – Это возмутительно, защита постоянно терзает меня.

– Вы сами это вызвали, – ответил судья Осборн.

– Тем не менее, я чувствую, что такое поведение не правильно, обратил внимание Бергер.

– Неправильно, – согласился судья. – Однако я могу сказать вам, господин прокурор, следующее: вы можете крутить, если хотите. У вас полное право вести дело так, как считаете необходимым. Но, когда дело дойдет до определения намерений, ваше доказательство будет представлено на рассмотрение Суда. Я понял так, что дело тут идет об опознании обвиняемой свидетелем Гоушеном. И это в деле очень важно.

– Да, Высокий Суд.

– Вы обещали, больше того, говорили, смею даже сказать – похвалялись, что вызовите этого свидетеля, чтобы он доказал некое утверждение, которое вы высказали в речи в самом начале заседания. Я скажу вам откровенно, что думаю, но вы сами это вызвали. Я не вчера родился и знаю, что если вы будете тянуть и вертеть до того момента, когда Суд огласит перерыв, то значит в этом деле есть какая-то ваша цель. Суд считает, что такая тактика сильно ослабляет ценность показаний свидетеля Гоушена. Я говорю то, что думаю. Это не Суд Присяжных, а только предварительное слушание. Это дело полностью зависит от Суда, и Суд так к нему и относится. А теперь прошу вести слушание.

Гамильтон Бергер откашлялся, минуту стоял в нерешительности и, наконец, пробормотал:

– Прошу Карла Эверта Гоушена.

Гоушен подошел к месту для свидетелей и во вступительных вопросах сказал, что живет рядом с домом номер семьсот девятнадцать по Соут Гондола. Он запомнил вечер пятого числа этого месяца особенно хорошо, потому что его раздражала машина, шумящая на улице. Взрывы показывали, что у машины что-то не в порядке с распределителем или карбюратором.

– Что вы тогда сделали? – спросил Бергер.

– Я открыл окно с намереньем сказать этим людям чтобы они выключили двигатель или что-нибудь с ним сделали, – ответил Гоушен.

– Вы это сделали?

– Нет.

– Почему?

– Потому что тогда они как раз выключили двигатель.

– Вы видели машину и этих людей?

– Да.

– Далеко они находились от вас?

– По другой стороне аллейки ведущей к гаражу. Это могло быть около двадцати семи, почти тридцати ярдов.