Кокаиновые короли - [8]

Уговорились переходить границу в день Святого Патрика. Вечером Джангу позвонила жена его приятеля. Она рыдала. Мужа задержали на границе. Правда, вскоре выпустили. Где Ледер — неизвестно.

Через два дня Джанг узнал от приятеля все подробности. Решив в последний момент, что границу лучше перейти пешком, Ледер велел ему развернуться — уже совсем рядом с пропускным пунктом. Развернулись, отъехали подальше. Ледер выбрался иг машины и, как был, в легких туфлях, устремился в заснеженные канадские леса. Однако патрульный офицер заметил маневр машины и увидел, что вернулась она на КП быстро и без пассажира. В багажнике пограничники обнаружили чемодан с колумбийскими песо и паспорт колумбийца Карлоса Ледера. Запросили о нем через компьютерную сеть и вдруг заинтересовались этим Карлосом Ледером Ривасом чрезвычайно.

Ледер тем временем бежал через лес. Пересек границу, нашел меблированные комнаты. Пожилая хозяйка поверила, что он заплутал в лесу, и пустила переночевать. Наутро Ледер отправился автобусом в Нью—Йорк.

Что с Ледером, Джанг не знал, а его самого того и гляди загребут с пятьюдесятью килограммами кокаина! Джанг решил бежать. Рванул в Лос—Анджелес и передал наркотики на Манхэттен—Бич знакомой парикмахерше — в прошлом она успешно сбывала марихуану голливудской клиентуре. Парикмахерша распродала весь груз за две недели и вручила Джангу 2,2 миллиона долларов. Это была неслыханная сумма! Джанг привез деньги в Бостон в трех алюминиевых футлярах для фотокамер, спрятал на чердаке у приятеля… И стал поджидать Карлоса Ледера.

Тот позвонил через неделю. Встретились в Кембридже, штат Массачусетс. Посидели в ресторане, Ледер заново поведал Джангу о своих злоключениях на границе. Пожурив друга за неосмотрительность, Джанг выложил свои новости: он припас для Ледера 1,8 миллиона долларов — его долю за пятьдесят килограммов кокаина. Лос—Анджелес — бескрайнее поле деятельности для контрабандистов. Сколько ни привези кокаина — все будет мало. Ледер остался доволен честностью Джанга и порадовался блестящим перспективам калифорнийского рынка. Друзья решили забирать кокаин в Майами, а сбывать на Западном побережье.

Несколько недель спустя Джанг прибыл в гостиницу в Хайаннис—Порте, где за завтраком встретился с Ледером и его новой красавицей женой — темноволосой американской кубинкой Джемел Нейсл. При сем присутствовала также мать Ледера и его брат Гильермо. Джанг показал семейству достопримечательности Кейп—Кода. Ледер вздумал купить машину, и Джанг отвел его на выставку–продажу фирмы «БМВ». Выбрав машину, Ледер тут же отдал продавцу десять тысяч стодолларовыми банкнотами. В книге покупателей он записал: «Хосе Н. Леоне, владелец нью–йоркского ресторана» и дал адрес родителей Джанга.

После, наедине, Джанг укорял Ледера:

— Даже Кеннеди не расплачиваются за автомобили наличными. С огнем играешь, хочешь легавых на след навести.

Ледер только плечами пожал. Он сообщил Джангу, что колумбийский поставщик Пабло Эскобар возлагает на калифорнийский рынок немалые надежды. Продав пятьдесят килограммов кокаина, Ледер стал в Колумбии большим человеком. Из паренька, промышлявшего по паре кило, он превратился в матерого контрабандиста, который зарабатывает больше миллиона зараз. И к тому же без видимого напряжения.

Ледер с женой и Джанг обосновались на Майами—Бич, и операция шла как по маслу. Ледер привозил кокаин в сумках и сетках, поднимал его на грузовом лифте. Наркотик был всегда упакован одинаково — в килограммовые шары. Сверху виднелась какая–то тайнопись и цифры. Ледер объяснил, что тут зашифрованы имена колумбийских производителей.

Раз, а то и два в неделю Джанг летал ночным рейсом в Лос—Анджелес с алюминиевым футляром, вмещавшем от 15 до 25 килограммов. И отдавал груз парикмахерше. На обратном пути он укладывал в футляр пачки стодолларовых бумажек — по десять тысяч в каждой. Набегало обычно больше миллиона. Они оставляли по 100 000 долларов на брата, а остальные деньги высылали в «Авто Ледер» в упаковках с чехлами для «шевроле». В Медельине деньги вынимали, а чехлы шли на продажу.

Большую часть денег Джанг тратил на автомобили «порш», он фрахтовал самолеты, кутил с женщинами и не брезговал кокаином, причем втягивался все больше. Поначалу–то он к наркотику не притрагивался, но потом стал уверять Ледера, что это придает контрабанде особый вкус. Он полагал, что кокаин безвреден, и не верил, что может возникнуть неодолимая физическая тяга к наркотику, которую он не сможет побороть. Как–то он сделал пару затяжек, чтобы быстренько словить кайф перед вылетом в Калифорнию. Ледер долго выговаривал ему:

— Как ты позволяешь себе в таком виде садиться в самолет?! Это же отрава.

Скоро Джанг нюхал до нескольких граммов в сутки.

Джанг и Ледер хранили верность данберской мечте. Объезжали маленькие аэропортики в Южной Флориде, разглядывали самолеты и слетали на Багамы — приглядеть островок для дозаправки кокаиновых рейсов из Колумбии. Ледер все вынашивал идею о надежном пристанище для контрабандистов.

К лету 1977 года Джанг совсем измотался. Он проводил в воздухе около пятнадцати часов в неделю; постоянная смена часовых поясов, постоянное напряжение при досмотре — когда кровь так и бухает в висках, — все вместе взятое здоровья не прибавляло. Кокаин расходился в Калифорнии в мгновение ока. Однажды парикмахерша, едва получив одну партию, попросила подкинуть еще. Джанг слишком устал, чтобы лететь в Майами, и позвонил Ледеру. Тот обещал кого–нибудь прислать.