Кокаиновые короли - [28]

Для Фелпса и Рамиреса проведенный рейд означал, что картель больше не собирает грузы «с миру по нитке» — из маленьких домашних лабораторий. Фелпс никогда прежде не видывал таких фабрик, как в Транкиландии, и никто в колумбийской службе безопасности не подозревал об их существовании.

Но одновременно существование Транкиландии бросало правительству некий вызов. Если возможно отгрохать одну фабрику — за остальными дело не станет. Может, их десятки или сотни? Рамирес решил во что бы то ни стало найти все до единой. А Фелпс позаботился, чтобы Рамирес получил снаряжение и необходимые деньги от правительства США. Удачный рейд в Транкиландию сразу расстегнул американские кошельки.

Рамирес стал отныне лучшим полицейским Колумбии; более захватывающего зрелища, чем разгром кокаиновых лабораторий, его соотечественники не видели никогда. Рейд сделал ему карьеру. Рамирес любил славу, ему нравилось быть в центре внимания, и он твердо решил стать в один прекрасный день шефом колумбийской полиции. Однако на лаврах он почивать не собирался. Он был в первую очередь охотником. Им овладела жажда новых побед. Он бросил наркодельцов в нокдаун. Теперь пришла пора добить их окончательно.

В Транкиландии полно антьокцев, значит, без Медельинского картеля тут не обошлось. Да и попытки Эскобара остановить Рамиреса явно свидетельствуют, что у него рыльце в пушку. А участие клана Очоа доказано неоспоримо: ведь самолет с эфиром приземлился на асьенде «Веракрус». Самым большим откровением было для полиции участие кокаинового дельца из Боготы Хосе Гонсало Родригеса Гачи. Он оказался совладельцем лабораторий, найденных в джунглях. Тридцатишестилетний Родригес Гача никогда не считался птицей высокого полета. Приземистый, полноватый (рост 165 см), он был известен под кличкой Мексиканец, поскольку питал особую слабость ко всему мексиканскому.

Первой уликой против Мексиканца был разбитый самолет, обнаруженный на одной из посадочных полос в лесных дебрях. Владельцем самолета был Хусто Пастор Родригес Гача, брат Мексиканца. Следующий сигнал поступил от шефа полиции из Летиции, городка на Амазонке, где картель перекупал лист коки у перуанцев. В Летиции прошел слух, будто Родригес Гача полностью обанкротился в результате Транкиландского рейда. Оказывается, еще с середины декабря 1983 года он начал перебрасывать пасту и кокаиновое основание из Перу на реку Яри и вложил в лаборатории колоссальные средства. Финансовый крах Родригеса Гачи явно подтверждал, что он — партнер Медельинского картеля.

Накануне рейда цена килограмма кокаина в Майами при оптовых закупках составляла 14 тысяч долларов. После рейда она мгновенно подскочила, впервые за последние три года обнаружился кокаиновый дефицит. И борцы с наркотиками воспряли: рейд нанес картелю несомненный ущерб. Но что намерены предпринять кокаиновые магнаты?

12 БЕЛЫЙ «МЕРСЕДЕС»

Нервы министра юстиции Лары Бонильи были на пределе. Картель постоянно терроризировал его близких, и напряжение сказывалось на главе семьи.

Вступив в должность министра, Лара Бонилья вскоре с головой ушел в схватку с наркомафией, его подстегивало гнусное обвинение во взятках, предъявленное ему Пабло Эскобаром. С того памятного заседания конгресса скандальные публикации о делах картеля заполонили прессу, теле- и радиожурналисты приправляли их смачными деталями — все с ведома и благословения министра юстиции.

Результаты кампании превзошли все ожидания. Карлос Ледер ушел в подполье, а на столе президента Бетанкура ждал подписи приказ о выдаче Ледера американцам. Лара Бонилья лишил весь клан Очоа летных прав, а ведь они владели целой эскадрильей небольших самолетов. В начале 1984 года Лара Бонилья — с подачи полковника Хаймс Рамиреса — уличил тридцать политиков в использовании наркоденег для предвыборной борьбы.

Больше всех от карающей десницы министра пострадал Пабло Эскобар. Благодаря разоблачениям Лары Бонильи его с позором выдворили из конгресса, и теперь газеты пестрели унизительными публикациями о его небезгрешном прошлом. Попытки продвинуться на политической арене пришлось оставить навсегда.

Но сдался Эскобар не без боя. Тихо переждав первую волну общественного гнева, он снова взялся за оружие. В феврале 1984 года, когда суд аннулировал ордер ка его арест, Эскобар потребовал от правительства отмены соглашения о выдаче преступников. Он заявил, что в противном случае они с Ледером закроют полторы тысячи предприятий, оставив без работы более двадцати тысяч жителей страны. А выступая на политическом митинге, он назвал Лару Бонилью «подсадной уткой американского империализма». Эскобар также обратился с открытым письмом к послу США Тамзу, где отрицал свою причастность к кокаиновым лабораториям, осуждал соглашение о выдаче преступников и характеризовал Лару Бонилью как «представителя вашего правительства в колумбийском кабинете».

Эта последняя фраза показалась Джонни Фелпсу очень точной. Он безмерно уважал Лару Бонилью и восхищался им; презрение же Фелпса к колумбийскому правительству росло день от дня. Для выдачи преступников президент Бетанкур не предпринимал практически ничего и весьма слабо выражал солидарность со взглядами и борьбой Лары Бонильи. Теперь же он сидел сложа руки и спокойно наблюдал, как крупнейший в мире наркоделец, отъявленный убийца, оскорбляет министра юстиции.