Коготь и цепь - [2]
– Этот меч сто́ит как вся ваша амуниция. Я заберу на выходе.
– Если найдешь выход, – нахально отозвался страж.
– Пройду сквозь стены. – В уголках женских губ мелькнула ухмылка.
– А ножны? – спросил страж, когда женщина сделала шаг за ворота дворца.
– Мне не мешают, – снисходительно ответила Бану. – Брось, мы идем поговорить.
По эту сторону дворцовых ворот впечатление от окружающего вида усилилось стократ. И город, и особенно дворцовый комплекс были совершенно не похожи на тяжелые постройки центральных, и уж тем более северных, земель страны. Самые яркие напоминания о давно почившей и обросшей легендами Ласбарнской империи хранились здесь, в Гавани Теней, портовом городе торгашей, актеров, политиков и жрецов.
В то же время занявший позицию над городом Гистасп, приветствуя спешившегося Сабира, прижал к сердцу правый кулак и склонил голову.
– Господин!
– Будь здоров, Гистасп! Будь здоров! – Сабир широким шагом подошел к командующему, грубо потрепал по плечу. Почти следом, здороваясь, спешился чернобровый Русса.
– Благослови Иллана и Акаб! – Гистасп поклонился в ответ.
– Ну, выкладывай, – потребовал Сабир.
Гистасп коротко обрисовал ситуацию.
– Вот как, – отозвался Сабир, оглядывая Гавань Теней с того же плато, где не так давно с этим же альбиносом беседовала дочь. – Стало быть, лучше пока подождать.
Русса с этим согласен не был – не лучше ли оставить отряд Гистаспа на месте, а свои войска подвести ближе к столице? Пусть Тахивран понервничает лишний раз, пусть знает, чем грозит Гавани Теней малейший вред, нанесенный тану́ Яввуз.
– Бред, – махнул рукой Сабир. – Лучше поохотимся.
Как бы Гистасп ни верил в Бану, сейчас он был склонен согласиться с Руссой: пожалуй, именно он лучше всех знал подноготную событий в Сиреневом танааре. И если там войска, подошедшие к ставке тана, были залогом провала, то сейчас только союзная армия у стен города могла спасти Мать лагерей от опасности.
– Ну что вы раскудахтались, как куры? – недовольно прикрикнул Сабир. – Русса, иди, скажи Видарне, пока не вернемся, пусть следит за порядком. И собери с десяток своих людей.
Скрепя сердце Русса кивнул и поспешил с поручением. Сабир, немного скривив губы в сторону, проводил сына глазами.
– Тан, может, следует послать в столицу для поддержки хотя бы тайный отряд. Опытных разведчиков, способных действовать скрытно, или ещ…
– Гистасп, – беззлобно, но твердо перебил Сабир, наблюдая за лицом подчиненного. Сколь ни прячь, понял тан, а альбинос волнуется. – После того как мы с молодым Дайхаттом достигли соглашения, хотя и перебив перед тем кучу родичей друг друга, я на весь Яс заявил о том, что выхожу из войны. Бану такого слова не давала, она может делать что хочет. Но я от сказанного не откажусь.
Альбинос мысленно вздохнул: ох уж эта Яввузова упертость.
– Я понимаю, что здесь затронута ваша честь, господин, но ведь там ваша дочь.
– Именно, – сказал Сабир так, что Гистасп примолк. – Там моя дочь, – поглядел как-то особенно, так, что Гистасп сразу все понял и, кивнув, коротко улыбнулся в ответ.
На охоту в ближайшей кудрявой роще, полной диких свиней и дичи, выехало двенадцать человек. Взяли и волкодавов, глядя на которых Гистасп ностальгически хмыкнул: давно в армии танши не было этих чудесных и свирепых бойцов. Сабир пребывал в крайне хорошем расположении духа и очень скоро велел разбиться на пары: первые вернувшиеся в лагерь с вепрем получат мешок серебра на двоих, размером с кабанью голову. Тан же, отказавшись от состязания, выбрал в напарники Гистаспа, сказав, что командующий сам в свое время заявил, что ему от тана ничего не надо. Собак Сабир брать не стал, распределив псов между пятью парами соревнующихся: они с Гистаспом и сами управятся, им не к лицу гоняться за столь преходящим трофеем, так что их ничто не торопит. Гистасп весело вскинул брови, кивнул и пришпорил коня.
В конце тронного зала на мягких креслах, обложенных подушками в желто-красных тонах, сидела государыня – гордая собой, холодная, с сединами в черных волосах, убранных мельхиоровым венцом с сапфирами. В коричневом платье, с чересчур длинными серьгами до плеч, с очень узкими кистями, из которых росли длинные тонкие пальцы в многочисленных кольцах, она казалась ухоженной, ладной, но ни один человек даже в лучшие годы раману Тахивран не назвал бы ее красавицей. Владычица встретила Бансабиру ледяным и полным презрения взглядом – именно он обычно заставлял людей смотреть в пол.
Бану шла под настороженным наблюдением стражи. Вслед за ней охранники у двери пропустили только десять человек. Перед троном «высшей госпожи» выстроилось несколько воинов, но стоило Бану остановиться напротив, раману велела расступиться. Танша изменилась в лице, усмехаясь: значит, раману делает вид, что нисколько не нервничает?
– Маленькая танша, – медленно протянула раману не улыбаясь.
– Бансабира Изящная, – поправила северянка, не колеблясь. – И может, вам плохо видно с трона, но я все-таки среднего роста. Или даже выше среднего, – вдумчиво потерла подбородок тану.
– Как ты разговариваешь со Светлейшей! – Один из стражников рванулся в сторону Бану, но государыня остановила его жестом. Стиснула зубы: молва не лгала – Маленькая танша та еще нахалка.
Бану не зря нарекли Матерью лагерей – вся ее жизнь сузилась до походных шатров и переправ. Никто не видел ее отдыхающей, никто не знал, как черны сомнения в ее сердце. Каждый день Бану встречала рассвет, повторяя: сегодняшний бросок, сражение, штурм – не напрасны. Но как долго она еще сможет убеждать себя, что война имеет смысл, если ее надежды тают, как весенний лед, одна за одной? Если в собственных рядах исчезает доверие? Если семейные узы не значат больше ничего и все теперь зависит от того, в чьей руке зажата последняя игральная кость?
Говорят, где-то в Великом море стоит Багровый храм. Там верят, что все люди рождаются в крови и умирают – в крови. Там или исчезают бесследно, или превращаются в орудие Матери Сумерек. В Багровый храм могут войти только трое – Клинок Богини, гость и раб. И в Багровом храме можно встретить три силы – дружбу, любовь и смерть.
В моем окружении нет таких волчат, как я. Все они красивые, сильные, смуглые, выносливые, а я какое-то недоразумение: слишком маленькая, бледненькая и вечно болеющая. Моя семья меня поддерживает, говорит, что любит. Но, что делать девушке, в которую влюбился Волк, не любящий окружающих, и которая боится, что вечные простуды и неудачи, преследующие ее, могут поставить крест на светлой и большой любви?!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Куда только не сбежишь, лишь бы не выходить замуж за нелюбимого. Женевьева де Блитц привыкла распоряжаться судьбами всего рода. Ее внучка должна выйти замуж за представителя одного из аристократических семейств. Вот только юная Микаэлла не зря училась в университете на мага-исследователя, стремилась стать одной из лучших. Все, что она может — сбежать от бабки в экспедицию туда, откуда никто еще не возвращался, вспоминать счастливые годы обучения и пытаться выжить самой и спасти остальной отряд.
Воин Берсеркер завоевавший уважение не только своего клана но и всего своего народа, второй после Кетану победивший легендарного Вай'драка (Феникса), терпит крушение на неизвестной планете, теперь ему предстоит вернуть свой смысл жизни, в этом ему помогает Кристина — девушка-учёный, работающая на силы Империи людей, между героями вспыхивают настоящие чувства? помогающие обоим героям вернуть не только потерянное, но и обрести новое.
Оказавшись одна, без денег, без перспектив, без шансов устроиться, Кира решает довериться слухам. Говорят, самое элитное высшее учебное заведение страны – Борская Академия Магии – принимает всех одарённых без исключения. Обучение бесплатно, поступившим полагается содержание. Что ещё нужно? Кира отдаёт последнюю наличность за билет. Осознание собственного безумства приходит уже в пути. У неё нет денег, нет нормального начального образования. Кира чувствует себя курицей, которая зачем-то лезет в сад райских птиц.
Ничто не остановит волка, нашедшего свою пару… даже ее собственные сомнения. После того как тот ублюдок бросил ее четыре года назад, Саманта знает, что она никогда не заполучит то, чего она действительно хочет. Когда она случайно набредает на город волков и просит их вожака разрешить ей остаться, она думает, что он соглашается лишь потому, что его заинтриговало нечто новое, ведь Саманта перекидывается не в волка, а песца. Она понимает, что все будет по-прежнему, едва она надоест вожаку. Джейсон понял, что его влечет к Саманте в ту самую секунду, когда она упала в обморок ему на руки.
Каково это быть длинноухим нелюдем в империи людей? Не знаешь? Это довольно просто. Стань достойным своего прозвища. Будь жестоким и циничным! Стань эгоистом, который никому не доверяет и делает все для своей выгоды! Тяжело? Сложно? Придется измениться, если не хочешь бездарно погибнуть! Каково это быть длинноухим нелюдем в государстве орков? Не знаешь? Я тоже. Давай узнаем об этом вместе…
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…