Когорта - [13]

– Да… – вздохнул бородач. – В вашем исполнении, Ольга, все представляется куда нагляднее. Хоть объектик, в общем-то, препаршивый, никакого культурного слоя…

– Очень хорошо, Ольга, – улыбнулся Келюс, – у вас получается не в пример этому, бином, стрикулисту. Тараторит себе, тараторит…

– Ага, – кивнул Валерий, – mea culpa! Жаль, Серега дрыхнет, он же эту гору, можно сказать, успел прочувствовать. Он мог бы тебе кое-что показать, как стемнеет. Весьма занимательное!

– Ночью? – удивился Келюс.

– Ночью. Вам, Ольга, я на это как-то намекал, но все не получается… Ну ладно, Николай, давай-ка рассказывай!

– Сейчас, – помрачнел Келюс. – Только… Знаешь, пошли отсюда! Мало ли… Знаю, бином, эти палатки!

– Лады, – кивнул бородач. – Не забудь бутылку захватить – ту, что от Бизона заныкал.

Они выбрались на небольшую полянку метрах в двухстах от лагеря. Здесь было совсем тихо, невысокий лес стоял черным непроходимым валом, а над головой раскинулось белое от звезд безлунное южное небо. На земле расстелили прихваченное из палатки одеяло, и Валерий принялся возиться с бутылкой.

– В общем… – начал Лунин и тут же запнулся. – – В общем, нам с Ольгой завтра же надо отсюда уезжать. Нас ищут по всему Крыму…

– То есть?

Валерий настолько удивился, что даже на миг прекратил возню с несговорчивой пробкой.

– Крымская милиция объявила розыск. И, боюсь, не только крымская.

– Да что случилось-то? – воскликнул самарский доцент, выбрасывая побежденную пробку куда-то в сторону опушки.

– Всякое, – неохотно проговорил Келюс. – Всякое… Фроат… Фрол…

– Что такое с Фролом Афанасьевичем? – удивился Валерий. – Насколько я понимаю, с ним уж точно ничего не может случиться.

– Фрол погиб…

Ольга тихо охнула Послышался странный стук: бутылка, выпавшая из рук археолога, ударилась о кружку.

– Ты… Ты… Да быть такого!.. – бормотал растерянный и пораженный Валерий. – Когда? Ты точно знаешь?

– Погоди, – прервал его Келюс, – сейчас все расскажу по порядку. Только не перебивайте…

…Говорить было трудно. Мрак, обступавший поляну, давил, мешая вспоминать. И без того невеселый рассказ казался особенно тяжелым и безнадежным. Наконец Лунин закончил и отхлебнул из протянутой Валерием кружки, совершенно не чувствуя пряного вкуса «Массандры».

– Да, – вздохнул Валерий. – То, что Шинджу, подлюгу этого, прикончили, это славно. А в общем… Плохо, что тебя Дурилка видел. Это очень плохо, Николай!

– Плохо, – вяло согласился Лунин, – да что уж теперь, бином…

– Николай, вам нельзя было сюда приезжать, – внезапно заговорила Ольга, – ничего бы со мной не случилось. Вам надо уходить через Канал Мика, там вы будете в безопасности…

– Нет, правильно, что приехал, – возразил бородач, – мы все-таки втроем, а может, и не втроем даже. Сообразим чего…

Он поглядел на заливший небо Млечный Путь, покачал лохматой головой.

– Пора домой, мальчики-девочки. Подъем в шесть, так что…, Он не договорил. Где-то неподалеку заурчал мотор, звук, отчетливо различимый в чистом ночном воздухе, слышался совсем близко. Двигатель еще раз заурчал, уже тише, чихнул и умолк.

– Это в лагере, – удивился археолог. – Странно, мы никого не ждем. Вообще-то, к Бизону пару раз прикатывали приятели, но это, по-моему, грузовик.

Он с сомнением поглядел в сторону лагеря, скрытого за стеной леса.

– Нам нельзя возвращаться. – Ольга встала, – Николай… Коля, вам надо уходить. Сейчас же!

– Так вещи же, – растерялся Лунин. В рюкзаке, брошенном в палатке самарского доцента, кроме нехитрого скарба лежал дедов браунинг.

– Без паники. – Валерий тоже встал. – Вот что, мальчики-девочки, схожу-ка я на рекогносцировку. Может быть, зря паникуем.

Келюс и Ольга переглянулись. Отпускать Валерия не хотелось, но бородач уже принял решение:

– Значит, так. Я быстро, меня, надеюсь, и не заметят, подойду со стороны леса. Ждите здесь и никуда не уходите…

– Ясно, – откликнулся Лунин. Решительность археолога ему всегда импонировала.

– И вот что, – чуть подумав, добавил тот. – Буду возвращаться не один, крикну «свои». Если услышите что другое иди я буду молчать – мотайте, как говорят хохлы, «свит за очи» и не поминайте лихом.

– Добре, – попытался ответить по-украински Келюс, еще раз убеждаясь, что Валерий разбирается не только в средневековой керамике.

– С богом! – проговорила Ольга. Бородач откозырял двумя пальцами и сгинул в темноте.

Время тянулось мучительно медленно. Николай прислушивался, но со стороны лагеря доносились лишь невнятные голоса. Ольга сидела на одеяле, обхватив колени руками, и молчала. Келюс пристроился рядом.

– Николай, – девушка обернулась. – А может, вы ошибаетесь, и Фрол Афанасьевич жив? Может, его арестовали?

Лунин лишь пожал плечами – Шинджа сам хвастал убийством. Стало не по себе. Этой ночью, среди чужого темного леса, Келюсу, как никогда, не хватало всегда спокойного и отважного Фрола. Уж воин Фроат сразу бы сообразил, что делать! Лунин прикинул, что будет, если вместо Валерия из-за деревьев сейчас появится Сиплый. На секунду стало по-настоящему страшно, но тут ладонь Ольги легко, едва касаясь, погладила его по плечу…

За деревьями послышались шаги. Николай вскочил и прислушался – кто-то шел, причем не один. Келюс оглянулся, прикидывая, где лучше им спрятаться, но тут до него донесся негромкий голос Валерия. Бородач проскандировал: «Сво-и! Сво-и!» – и вынырнул прямо из ночной темноты.