Повернувшись к трону, громко, чтоб все слышали, Полина сказала:
— Я выбрала! Если победишь ты, я остаюсь в храме до рождения дочери, — сердце её плакало от принятого решения, но голос был спокоен, и глаза остались сухими. — Моё условие такое: если поединок выиграю я, то ты уйдёшь за пределы обитаемых миров со своим войском, и уничтожишь даргов в их логове, избавив наши народы навсегда от вторжения. Чтобы условия были исполнены, мы дадим клятву на мечах перед стражами. Ты знаешь, что ждёт того, кто её нарушит.
— Я согласна, — ответила Исмар.
— Пусть все покинут зал. Свидетелями клятвы станут стражи, — обернувшись к народу, сказала Полина.
Огромные врата распахнулись, и люди торопливо вышли из храма, ставшего опасным. Трон и кресла исчезли, только гладкий пол и стены окружали соперниц и свидетелей их поединка.
Изящно взмахнув рукой, богиня вызвала свой голубой меч, по мощи не уступающий древнему мечу хранительниц.
Снова, как на седой вершине Сохондо, прозвучала клятва.
Стражи разошлись, образуя пентаграмму. Соперницы стояли друг против друга. Полина смотрела на противницу. Эффектное воплощение красоты, пронизанное светом. Светом, который превращает благодатные земли в пустыню. Полина вспомнила свой первый магический поединок, когда увидела пепелище родного дома, и тёмную силу, наполнившую её тогда до краёв. Полина потянулась к ней, и тьма, первобытная, буйная, освобожденная чародейкой, заполнила её, зажигая в глазах зелёный огонь.
Они стояли друг против друга, одна — ослепительный свет, другая — жаркое, яростно бушующее пламя. Сила магии нарастала.
С двух сторон потянулись друг к другу свет и тьма, образуя полусферу. Со стороны Исмар ослепительно голубой цвет постепенно переходил в ультрафиолетовый. Со стороны Полины полусфера начиналась в беспросветной тьме и заканчивалась у границы голубого сияния ярко-красным пламенем. Половинки сомкнулась. Обе воительницы теперь не могли получить помощи извне, не могли они и выйти за границы круга до конца поединка.
Полина сторожила каждый жест соперницы, боясь расплескать переполнявшую её силу. Выжидала. Проиграть этот бой она не имела права, за её спиной была судьба двух миров и жизнь ещё не родившейся дочери.
Поединок для Исмар был лишь поводом позабавиться. Она плавно повела рукой, и к сопернице понеслась стена огня.
«Поиграть со мной решила!», — зло подумала Полина, сотворив такое же заклинание. Стены огня столкнулись, взметнувшись в огненном вихре, на миг зависли в центре полусферы, и рассыпался роем искр.
Полина не стала выполнять красивых движений. Подготовленный загодя, испытанный воздушный кулак рванулся к изящной фигурке, грозя смять, сломать, развеять в прах, но, растеряв свою мощь на полпути, лёг у ног божества ласковым котёнком.
И снова взмах прекрасных рук, как взмах крыльев, и навстречу чародейке полетели, распространяя нестерпимый жар, огненные птицы.
«Даже не пытается использовать что-то сильнее, решила превратить поединок в представление», — возмутилась Полина, и взмахом рук опустила перед созданиями Исмар завесу ливня. «Посмотрим, как ты отреагируешь на это», — мысленно произнесла она и, вложив все силы в заклинание, заставила крутой волной вздыбиться землю, на которой стоял храм.
Он распался как карточный домик, не выдержав движения каменных волн. Люди, стоявшие в ожидании окончания поединка, в ужасе бросились врассыпную. В воздухе, над руинами, парила сияющая полусфера, ограниченная пентаграммой.
Исмар, не ожидавшая от соперницы такой силы, почувствовала опасность и решила покончить с зарвавшейся чародейкой. Она резко направила в её сторону свой меч. Белая молния, сорвавшаяся с его лезвия, достигла Полины, пробив защиту. Тысячи игл впились в мозг, голову стянуло, словно стальным обручем. От невыносимой боли помутилось в глазах, тошнота подступила к горлу. Полина чувствовала, что ещё немного, и она рухнет на колени и, как червь, поползёт к ногам божества молить о пощаде. Она держалась из последних сил, слабость охватила всё тело, непослушные ноги едва держали. И вдруг, где-то внизу живота, зажглась золотая искра, тонкий лучик протянулся к обезумевшему от боли разуму и легко, словно волос, рассёк стальные тиски. Сила лопнувшей удавки резкой отдачей ударила по божеству. Уже почти торжествуя победу, от неожиданного удара Исмар, резко отшатнулась. Боясь поверить в спасение, Полина возликовала. Ее, не рождённое дитя, защитило обеих. Инстинкт матери вспыхнул в ней первобытной яростью. Всю силу бушевавшего в ней гнева она вложила в свой клинок. Изумрудный меч стал чёрным, словно ночь. Тёмный сгусток энергии, сорвавшийся с его кончика, понёсся в сторону Исмар. Она инстинктивно прикрыла невидимым щитом грудь, думая, что чародейка направила удар в сердце. Но Полина знала, что нельзя разрушить то, чего нет. Пущенная энергия тёмной кляксой растеклась по лицу врага.
Полина взмахнула руками, создавая водяную завесу. Из зеркальной глади воды на Исмар глядела морда безобразной рептилии.
— Смотри на своё истинное обличье! — ликующим голосом сказала чародейка.
— Нет! Этого не может быть! — Исмар в ужасе пыталась обеими руками содрать с себя безобразную маску.
