Когда землю укроет снег - [56]

Считается, что резерв мага полностью раскрывается во время инициации. Так, собственно, и есть. Но есть небольшие исключения, которые еще больше подтверждают правило. Иногда резерв раскрывается не полностью, у него есть небольшое дополнительное ответвление, как скрытый кармашек. Считается, что данное свойство врожденное и передается из поколения в поколение только у сильных магов. Поэтому и обладает таким свойством только знать. Иногда стресс, потрясение или состояние на краю гибели может способствовать формированию такой аномалии. Я впервые услышала об этом только в Академии. Нам, плебеям, что жили на задворках Империи, такое знать не надо было. А вот одаренным магам стоило.

За пять лет учебы сама лично знала трех студентов, которые открыли в себе новые способности — практика у каждого из счастливчиков была очень впечатляющей, и они едва не погибли. Выходит, в связи с обращением к сырой магии у меня тоже расширился резерв. Но тогда возникает другой вопрос. Откуда об этом узнал Ирбис? Он был еще слишком юн, чтобы учиться в Академии…

Высший лорд? Один из элиты? Тогда это многое бы объясняло. То, что за ним охотился целый отряд, и колоссальная сумма вознаграждения за поимку. Его знания, манера поведения. Я ведь бессознательно отмечала его жесты и мимику, списывая все на власть командира отряда. А выходит, на самом деле Снежный — из благородных. Каково это, быть частью сильнейших Империи, а через мгновение стать никем?

— Что стало со звероловами? — тихо спросила и вновь попыталась сесть.

Получилось, но не с первого раза. Голова уже не так сильно болела, но закружилась, стоило лишь слегка приподняться на локтях. Все замелькало перед глазами, и небо с землей сделали кульбит, на секунду поменявшись местами. Пришлось опереться о ствол дерева, что росло рядом. В вертикальном положении было значительно лучше, но как же я ненавидела чувствовать себя беспомощной. Сесть-то смогла, но вот встать вряд ли получится. Пара секунд понадобилась, чтобы слегка отдышаться. Опустив глаза, увидела у себя на шее небольшой амулет, что безобразным черным пятном четко выделялся на белой рубашке. А вот и блокировка. Такая крохотная вещица, а спасла от сумасшествия.

Барс внимательно следил за моими телодвижениями, видно было, что он готов в любой момент прийти на помощь. Но я пока справлялась сама.

— Трудно сказать, что стало с ними. Как только туман стал рассеиваться, я бросился сюда, следом прилетели хейды.

Захотелось выругаться или биться затылком о шершавую кору дерева. Вовремя же меня лихорадка свалила, ничего не скажешь.

— Они могут прийти сюда?

— Могут, — совершенно спокойно отозвался барс. — И, скорее всего, придут.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— А мой крик и гнев что-то изменят? Это звероловы, а они не отсиживаются в кустах, ожидая нового нападения. Нет, они придут сюда, пытаясь узнать, кто же посмел напасть на них.

Вот и как с ним спорить? Даже злость на саму себя выплеснуть не получилось. И от этого противно еще больше. Не барс же виноват в том, что я не смогла определить симптомы магической лихорадки. Мне было бы легче, если бы он отругал меня или поиздевался. Но Снежный просто молчал, предоставляя мне право истязать себя самостоятельно.

Отведя глаза в сторону, посмотрела на хейдов, что терпеливо сидели в сторонке. Вот же бесчувственные создания.

— Как давно я без сознания?

— Минут пятнадцать — двадцать.

— И что теперь делать? — спросила, вновь повернувшись к нему.

— Теперь? А теперь надо, чтобы ты велела своим птичкам разведать обстановку и определить, что стало со звероловами и магами. Как далеко они от нас.

Как же хотелось рявкнуть на него: «Как? Я же совсем без сил». Но это было бы неправдой. Сила у меня осталась, и хейды чувствовали ее, вот только она была заперта.

Интересно, если я позову их, они подойдут?

Подошли, склонили головы, позволив коснуться себя. Магии я не почувствовала, лишь приятный холод, что покалывал чувствительные подушечки пальцев. Захотелось зарыться пальцами еще сильнее и попытаться ощутить хоть малейший отголосок скрытой от меня силы. Как же противно было ощущать себя беспомощной и обычной. Опять подумалось, как же тяжело было Ирбису в одно мгновение потерять все и стать перевертышем. Я лишилась магии на время, а он, Джек и остальные — навсегда.

— Что мне им приказать? — тихо спросила у Снежного, рассматривая невероятно красивое оперение магических созданий.

Голова еще плохо соображала, и мысли путались. Опять начало подташнивать, и противный ком подкатил к самому горлу.

— Прикажи одному охранять тебя, а остальным сражаться, — неожиданно сухо ответил тот.

Резко обернулась и увидела, что перевертыш вскочил и весь подобрался, вглядываясь в молчаливый осенний лес. Но это для меня он был молчаливый, а Снежный, похоже, что-то услышал.

Звероловы? Быстро же они оправились.

Вновь повернулась к хейдам и быстро произнесла:

— Защищать меня и перевертыша… Слушайтесь его во всем.

Вот и как узнать, поняли они меня или нет? Глаза оставались совершенно холодными, безэмоциональными и пустыми.

— Миа, — привлек мое внимание Ирбис. — Что бы ни случилось, как бы сильно тебе этого ни хотелось, но не снимай амулет. Ты поняла меня?