Когда я стану кошкой. Ева вне рая и ада - [21]
При виде Ж-Г мне пришло в голову, что если я его не заметила, то потому, что он может быть каким угодно, только не замечательным, если я его совершенно забыла, то потому, что он может быть каким угодно, только не незабываемым. И вообще он не может быть мужчиной моей жизни, потому что похож на ламу. Машар похож на хищную рыбу, Жан-Ги — на ламу, а я ведь не страдаю зоофилией!
Челка у него была зачесана вперед, шея — длинная, а глаза — большие и полные презрения, так что я испугалась, как бы он в гневе своем не плюнул мне в лицо.
— У вас проблемы с часами? — сказал он.
— Что?
До меня не сразу дошло. Я улыбнулась, чтобы придать себе уверенности. Жан-Ги — нет. Он постучал по своим часам.
— Встреча была назначена на девятнадцать часов…
— Ах да, мне очень жаль, это чемодан виноват, мне пришлось новый покупать, и поскольку сегодня воскресенье…
— Воскресенье или не воскресенье, — прервал он меня, — встреча есть встреча…
Будь мужественной, Ева!
— А вы никогда не опаздываете?
— С моей профессией я не могу себе этого позволить.
Лама, изображающая Джеймса Бонда. Господи, что ж мне так не везет! Он включил мотор и показал мне на багажник машины.
— Багажник открыт!
Я поняла послание: возись сама со своим чемоданом, я не собираюсь его тащить. Какой он милый, этот Ж-Г! Багажник, кстати, был уже набит до предела. Я заталкивала, тянула на себя, нажимала от себя и в конце концов подпихнула чемодан под сумку для гольфа, широченную, словно контрабас. Если замок у багажника сломается, мне плевать. Все будет по-честному: и у меня замок сломался, и у тебя.
Мы тронулись. В салоне раздавался исключительно металлический, гнусавый, совершенно невыносимый голос GPS-навигатора: первый-налево-второй-направо. У Порт ля Шапель Жан-Ги убавил звук, но только для того, чтобы объяснить мне, что не любит разговаривать за рулем. Очень хорошо, помолчим. В Сенлисе он переключился с навигатора на радиостанцию Франс-Инфо. Засуха. Футбол. Замки Луары. Цены на персики. Скачки. Падение самолета в Пакистане. То же самое с начала и до конца. Потом мы остановились на заправочной станции. Он предложил мне сэндвич. Я вежливо отказалась. Я же пытаюсь похудеть, чтобы понравиться тебе, урод! Он сожрал два у меня перед носом. С курицей, истекающей соусом карри. И с ростбифом, утопающим в майонезе. Я покосилась на грейпфруты. Упаковка из четырех грейпфрутов — три евро. И вдруг увидела, что они белеют у меня на глазах! Потом все исчезло. Я отправилась в обморок под прилавок с грейпфрутами! И открыла глаза после того, как Жан-Ги дал мне пощечину. Мне показалось, что он мечтал об этом с момента нашей встречи на станции Иена.
— Вам лучше? Вам лучше?
— Да, да… Я просто немного устала…
Он схватил меня за руку и заторопился к своему седану. Мы уже почти отъехали, как вдруг он затормозил и вернулся к заправке. Купил упаковку пластиковых пакетов. Неужели на случай, если меня вытошнит на его сиденья из кожи высшего качества? Уверена, что так.
7 АВГУСТА, ПОНЕДЕЛЬНИК
Я не успела обдумать, с каким выражением лица я встречу Ж-Г за завтраком после грейпфрутовой эпопеи: дети запрыгнули ко мне в кровать, как только взошло солнце.
— Мы идем купаться. Пойдешь с нами?
Я спросила, есть ли у них разрешение от родителей? Мартен поклялся, что да:
— Просто они не хотят, чтобы мы приходили к ним в комнату до того, как часы пробьют десять…
Господи, вечно я во что-нибудь вляпаюсь. Безлюдный пляж. Более чем прохладная вода. Дети, прыгающие в море, словно пингвины, а потом клацающие зубами. Увидев их губы цвета морской воды, я перепугалась. Мало хорошего в том, что мое пребывание здесь начнется с двухстороннего воспаления легких у ребятишек! Я угостила их горячим шоколадом с булочками в кафе, расположенном рядом с пустынным пляжем. Себе тоже позволила — ведь это был вопрос жизни и смерти. Когда мы вернулись, Селеста, казалось бы, обрадованная вчера моим появлением, совсем перестала улыбаться.
— Слушай, Ева, если ты с первого же дня начинаешь потакать детям, что дальше будет?
Я задала себе тот же вопрос. Недовольный Дуду поднялся наверх и уложил малышей снова в постель, чтобы они подумали о своем поведении. А что делал тем временем Жан-Ги? Ушел играть в гольф! Селеста спросила меня, как он мне? Вопрос вызвал у меня приступ зевоты. Она оставила этот факт без комментариев. Кажется, даже не пыталась отгадать, что за этим стоит. Я пробурчала, что мы с Жан-Ги почти не разговаривали. Ни слова о моем коллапсе.
— Он классный, но немного увалень… — констатировала Селеста.
