Когда вдруг решил… что уже… поздно - [6]

Мама в порыве эмоций прижала ладонь к груди, и возмущённо вздохнула, когда Рита тихонечко рассмеялась.

— Сердце с другой стороны. — Заметила она, всё же мать обнимая.

— Ну, если с другой, тогда это не сердце и умирать мне, пожалуй, ещё рано… — Резонно заметила женщина, и выдохнула с облегчением. Поддалась, когда Рита потянулась к ней, чтобы поцеловать в щёку.

— Ты ведь слышала, что сказал Андрей?

Рита осторожно кивнула.

— Слышала.

— И он, конечно же, прав, дело вовсе не в работе?

— Мам, я запуталась просто и…

— Вам надо поговорить. Просто поговорить.

— Не о чем говорить, мам. Нужно уметь принимать решения. Нужно уметь приводить свои решения в исполнение.

— Твой отец, принимая такое вот решение, в один момент лишился семьи. Не буду ничего говорить, возможно, для него именно так было лучше, но что чувствовала я, когда он нас бросил, исполняя принятое решение? Что чувствовала ты, годовалая девочка, когда папа однажды не вернулся домой? А всё из-за чего? Из-за туманных перспектив?

— Мам, но ведь отец тебя не бросал. Это ты отказалась ехать вместе с ним.

— Что бы ты понимала! Свою карьеру он мог бы построить и здесь, а я? Вот, что бы там, в той его жизни делала я, ты не подумала?

— Вам с отцом тоже не мешало бы поговорить.

— Дело не в разговорах, дорогая. Дело в… В восприятии жизни, что ли… У него жизнь привязана к месту, а для меня жизнь — это люди, что меня окружают, вещи…

— Одно и то же, мам.

Александра посмотрела на дочь и горестно вздохнула.

— Вот и он сказал так же. — Заметила без особой радости. — Сказал и уехал. Он уехал, а ты предпочла сбежать.

— Мама…

— Не говори ничего больше. — Женщина открестилась от любых объяснений. — Мы разговариваем на разных языках. Тебе бы с отцом во всём разобраться, да есть одно «но»: он мужчина, а мужчинам женщин не понять.

Александра вернулась к мольберту, взяла в руки кисть, но сосредоточиться на мысли не смогла. Губы скривила, не имея сил выдавить улыбки.

— Иди в свою комнату. Поспи, отдохни. Эти долгие переезды так утомляют…

— В мою комнату? А я уж думала, что как только пересекла порог этого дома, уезжая, ты оборудовала её под склад для бесчисленных картин.

— Не говори глупостей! — Воскликнула мать, но тут же поджала губы, принимая прямой и уверенный взгляд. — К тому же… — Раздосадовано выдохнула. — К тому же ты неделю назад предупредила о своём приезде и у меня было достаточно времени… В общем, иди. — Нетерпеливо рукой взмахнула.

Переступив порог комнаты, что когда-то принадлежала ей, Рита не сдержала грустной улыбки. В воздухе всё ещё витал запах масляной краски, которую так любила мама, на выгоревших от времени обоях виднелись следы от картин, что украшали стены ещё совсем недавно. Распахнутое настежь окно призывно манило пейзажем, навевая ставшие призрачными воспоминания.

Глава 2

* * *

— Выходи за меня замуж. — Смеясь, проронил Андрей, и как по волшебству в его руках появилось необыкновенной красоты колечко.

Он был старше меня на два года. Уже давно не мальчик, хотя паспортный возраст не позволял зваться мужчиной. Мы были знакомы ещё с детства. Учились в одной школе, жили на соседних улицах, а впервые увидели друг друга в танцевальном классе. И всё закрутилось. А ещё отчего-то казалось, что особое ко мне отношения появилось ещё тогда, в то смутное время, которое память с таким старанием пытается стереть, будто и не было.

Мальчишкой он дарил мне полевые цветы, необычной формы ракушки, что добывал на рыбалке с отцом, кривые и далёкие от совершенства жемчужинки. За пять лет их набралась целая шкатулка, но ни с одной расстаться я готова не была до сих пор. Андрей защищал меня от мальчишек в школе, непременно спасал с дерева любимого котёнка, а ещё самоотверженно отгонял задиристого петуха нашей соседки тётки Маруси.

В какой момент дружба перестала быть таковой и переросла в нечто большее, сказать наверняка я не могла, но в один день точно поняла, что не представляю без него своей жизни. В тот же день и сказала, что люблю. Вроде и в шутку, а он поверил. Поверил и ответил тем же признанием. Два года назад. Ему тогда исполнилось пятнадцать. Не было громких заявлений о непростых отношениях, но окружающие как-то и сами догадались, прониклись, а кто-то и не одобрил. Его отец, например.

Строгий и властный, бывший партийный лидер, а ныне преуспевающий бизнесмен, не смог принять такой выбор сына. Он был на удивление категоричен и несправедлив. Не стал слушать ни доводов, ни уговоров. В один момент лишил сына всего: денег, средств связи, свободного времени и развлечений. Готов был идти и дальше, да только вот беда, в тот же самый момент послушный мальчик, гордость семьи, её надежда и опора, превратился в бесшабашного хулигана, уличного волка. На строгость ответил непослушанием, на ограничения — резким протестом. Андрей забросил школу, закрыл глаза на обязательства, окрестил себя сиротой и тем путём следовал. И ничьи уговоры не могли вернуть его в прежний ритм. Не слушал он и меня, но под строгим неодобрительным взглядом держался смирно и старательно улыбался. Не стал отступать от принципов и когда родительский гнев смягчился.